Шони высморкалась и вытерла глаза.
— Мы же понимаем, что после сегодняшнего ты точно заработала стресс.
— Ладно, уговорили. Иду мыться к Афродите, — объявила я и на негнущихся ногах двинулась к двери в окружении Близняшек и Афродиты.
Всю дорогу к общежитию я чувствовала на губах последний поцелуй Старка, а в ушах раздавалось потустороннее карканье невидимых воронов.
В мраморной кабинке оказалось сразу четыре душевых головки (две сверху и две по бокам), из которых одновременно били сильные струи мягкой горячей воды. Я стояла неподвижно, а вода ручьями стекала по моему телу, смывая кровь Старка. Сначала вода была красной, потом розовой, а потом просто прозрачной, а когда крови в ней больше не осталось, я снова зарыдала.
Этo было так глупо, я ведь была знакома со Старком совсем недолго, но его смерть оставила в моем сердце зияющую рану. Разве так бывает? Как я могу так страшно тосковать по парню, которого почти не знала? Или все-таки знала? Может быть, бывает такая близость, которая выходит за рамки времени и границ обыденности? Возможно, нам со Старком хватило нескольких минут в темном манеже, чтобы наши души узнали и потянулись друг к другу?
Кажется, это называют «родственными душами». Но разве такое может быть правдой?
Когда слезы кончились, а от плача разболелась голова, я устало выползла из душа, завернулась в белый махровый халат, который Афродита специально повесила для меня на двери и вышла в комнату. Близняшек, естественно, не было.
— Вот, выпей это! — Афродита протянула мне бокал красного вина.
Я покачала головой.
— Спасибо, я не люблю алкоголь.
— Выпей, это не просто вино!
— Ох… — я с опаской пригубила вино, точно оно могло взорваться. И оно взорвалось — прямо во мне. — Да в нем же кровь! — без всякого осуждения воскликнула я.
Афродита меня не обманула. Мы обе прекрасно знали, что такое «не просто вино».
— Оно поставит тебя на ноги, — сказала Афродита. — И вот это тоже. — Она указала на приставной столик возле шезлонга, на котором стоял открытый пенопластовый контейнер с огромным жирным чизбургером из «Голдиз» и большой порцией картофеля фри. Рядом примостилась бутылка колы с щедрой дозой сахара и кофеина.
Я допила сдобренное кровью вино и с неожиданным для себя самой волчьим голодом набросилась на чизбургер.
— Откуда ты знаешь, что я обожаю бургеры из «Голдиз»?
— Все обожают бургеры из «Голдиз». Они дико вредные, а значит, для тебя сейчас — самое то.
— Спасибо! — прочавкала я с набитым ртом.
Афродита скорчила гримаску, немного пощипала картошку с моей тарелки и плюхнулась на кровать. Дав мне немного времени на еду, она с непривычным для себя смущением спросила:
— Значит, ты поцеловала его перед смертью?
Я не решилась поднять на нее глаза, а чизбургер внезапно показался мне пресным, как картон.
— Да, поцеловала.
— Ты в порядке?
— Нет, — ответила я тихо. — Между нами что-то проишло… — я умолкла, не в силах подобрать нужные слова.
— И что ты собираешься с этим делать?
Я подняла на нее глаза.
— Он умер. Уже ничего… — и замерла. Как я могла забыть? Возможно, смерть Старка еще не конец, тем более в нашем Доме Ночи, да еще в последнее время! И тогда я вспомнила еще кое-что. — Я ему рассказала!
— О чем?
— Что, возможно, он умрет не навсегда. Прежде чем он ушел, я рассказала ему, что последние недолетки, которые умерли в нашем Доме Ночи, ожили и переродились.
— Другими словами, если он действительно оживет, то первым делом подумает о тебе и о твоих словах, что смерть не всегда означает конец. Будем надеяться, что Неферет его мыслей не подслушает.
У меня даже живот разболелся от страха и надежды.
— А что бы ты сделала на моем месте? Позволила ему умереть у себя на руках и ничего не сказала бы?
— Не знаю, — вздохнула Афродита. — Наверное, нет. Он тебе дорог?
— Да, дорог! Не понимаю, почему… Нет, Старк, конечно, симпатичный, то есть, был симпатичным… Он мне многое рассказал перед смертью и это нас как-то сблизило.
Я попыталась вспомнить, что именно он мне рассказал, но из-за этого поцелуя и ужасной кровавой смерти Старка у меня на руках, в голове все перепуталось. Я поежилась и сделала большой глоток колы.
— Так что ты собираешься с ним делать? — Не унималась Афродита.
— Афродита, я попятия не имею! Мне что отправиться в морг и попросить Сынов Эреба позволить мне остаться со Старком до того момента, когда он, вполне возможно, вернется к жизни?
Выпалив все это, я тут же поняла, что именно это и хотела бы сделать.
— По-моему, не самая лучшая мысль.
— Мы даже не знаем, как все это происходит, насколько быстро, и произойдет ли вообще на этот раз, — я замолчала и задумалась. — Постой, ты говорила, будто видела Старка в одном из видений о моей смерти?
— Да.
— Чго было на его лице: синий полумесяц, красный полумесяц или взрослые красные татуировки?
— Не помню… — замялась Афродита.
— Как это?! Ты сама сказала, что узнала его!
— Конечно, узнала. Но я запомнила только глаза и соблазнительные губы.
— Не смей так о нем говорить! — вскинулась я.
— Прости, — виновато потупилась Афродита, — случайно вырвалось. Он тебя зацепил, да?
— Да. Поэтому постарайся вспомнить, как он выглядел в твоих видениях.
Афродита пожевала губу. Я почти ничего не помню. Это же было со-rRt мельком!
И тут сердце мое пустилось вскачь, а голова закружилась от неожиданно нахлынувшей надежды.
— Все равно получается, что Старк умер не по-настоящему, то есть, не до конца! Раз он был в твоем видении о будущем, значит, у него есть будущее! Он вернется!
— Совсем не обязательно, — осторожно заметила Афродита. — Зои, будущее — это не скала, а вода. Оно постоянно меняется. Например, я дважды видела твою смерть. В первый раз ты погибла, потому что тебя покинули друзья, но в жизни вы помирились, и они снова превратились в твоих придурочных трех мушкетеров. Извини! — покачала она головой. — Ты столько вынеслa сегодня, я не хотела быть стервой. Только вот какой расклад. Раз твоя кучка-вонючка… то есть, раз верные друзья снова с тобой, видение о смерти «одинокой Зои» отправляется в мусорную корзину. Ты понимаешь? Будущее изменилось. Так что, возможно, что я получила видение о Старке до того, как ему предназначено было умереть. Но потом все снова изменилось и он умер.
