— Я точно знаю, что он тут ни при чем. Шекину убила Неферет.
— Да? Пожалуй. Она мстительная сучка.
— Как-то ты непочтительно отзываешься о Неферет. Мне казалось, ты ее любимчик и верный слуга!
— Нет.
— Правда?
— Да.
— А она знает?
— Нет, — покачал головой Старк. — Я помню, что ты сказала мне перед тем, как я умер. Ты пыталась предупредить меня насчет Неферет.
— Кажется, да.
— Так вот, ты оказалась права.
— Старк, скажи, она ведь изменилась, правда? Я хочу сказать, что она больше не Верховная жрица?
— Она рехнулась, вот что я тебе скажу. И у нее появились очень странные способности. Клянусь тебе, она может шпионить за всеми гораздо лучше Калоны! — Он отвернулся, а когда снова посмотрел на меня, я прочла в его карих глазах непонятную грусть. — Жаль, что там оказалась она, а не ты.
— Там — это где? — переспросила я, хотя холодок под ложечкой уже подсказал мне правильный ответ.
— В мертвецкой. Вы же следили за моим телом, да? С помощью камеры?
— Да, — вздохнула я. — Джек установил там всякие штуки. Я не хотела оставлять тебя одного, и мне казалось, это лучший способ присматривать за тобой. Но потом моя бабушка попала в аварию, и все пошло кувырком… Мне так жаль Старк.
— Мне тоже. Все было бы иначе, если бы открыв глаза, я увидел тебя.
Мне очень хотелось расспросить его о том, как происходит все это умирание-оживание-превращение в нежить, а также задать кучу вопросов о Неферет, но лицо Старка окаменело, и в глазах заплескалась такая боль, что я не решилась.
— Слушай, — сказал он, резко меняя тему. — Тебе нужно поспать. Я тоже устал, как собака. Давай поспим вместе? Просто поспим. Даю тебе слово, что ничего себе не позволю!
— Что-то не верится, — честно ответила я.
— Тебе проще открыть свои сны Калоне, чем поверить мне?
— Нет, но… Короче, не думаю, что это хорошая мысль!
Лицо Старка снова стало холодным и жестким, но в глазах по-прежнему была боль.
— Ты думаешь, что я не могу сдержать слова?
— Нет, просто не хочу, чтобы кто-то узнал о том, что ты тут ночевал, — со всей откровенностью призналась я.
— Да никто и не узнает! Я уйду до того, как все проснутся.
И тут я вдруг поняла, что от моего ответа зависит исход его борьбы за угасающую человечность. В памяти вновь всплыли последние строчки стихотворения Крамиши: «Человечность спасла ее — спасет ли она меня?»
— Ладно, договорились. Но дай слово, что уйдешь прежде, чем тебя кто-то сможет увидеть.
Старк изумленно вытаращил глаза, но тут же взял себя в руки и ухмыльнулся победоносной улыбкой Плохого Мальчика.
— Ты правда согласна?
— Увы, у меня нет другого выхода. Давай, забирайся сюда, да побыстрее, потому что я сейчас усну.
— Понял, не дурак! Честное слово, тебе не придется просить меня дважды! Я чудовище, а не идиот, — пробормотал Старк, бросаясь к моей кровати.
Я подвинулась и переложила Налу, которая тут же окрысилась, выгнула спину и с недовольным ворчанием отправилась к изножью кровати. Там она скорбно постояла, потом трижды обернулась вокруг себя, улеглась и уснула, положив голову на лапки. Тогда я посмотрела на Старка, уже собравшегося залезть ко мне в постель, и сделала ему знак рукой.
— Что? — не понял он.
— Ты что, решил лечь в постель с луком и прочей параферналией?
— Ой, чуть не забыл! — Старк снял через голову перевязь, на которой болтался лук и колчан со стрелами и швырнул на пол рядом с кроватью. Видя, что я все еще преграждаю ему путь рукой, он с раздражением спросил:
— Что еще?
— Ты всегда ложишься спать в ботинках?
— О, черт! Прости, — смутился он, сбрасывая кроссовки. Потом посмотрел на меня и ухмыльнулся. — А что теперь снимать?
Я ничего не ответила, только нахмурилась. Если честно, он и так выглядел слишком сексуально в своей черной футболке, джинсах, босиком и с насмешливой улыбкой Плохого Мальчишки на лице. Но ничего этого я ему не сказала.
— Ничего. Просто залезай в кровать. Я ужасно устала, правда.
Когда он устроился рядом со мной, я вдруг с удивлением поняла, какая же у меня узкая кровать! Пришлось напомнить себе, что я чертовски устала, и Старк улегся тут только для того, чтобы дать мне хоть немного отдохнуть.
— Выключи свет, а? — попросила я с гораздо большей бесцеремонностью, чем чувствовала на самом деле. Старк протянул руку и погасил лампу.
— Завтра пойдешь на уроки? — спросил он в темноте.
— Наверное, — зевнула я. Вообще-то мне вовсе не хотелось говорить о том, почему я должна идти на занятия, несмотря на незажившую рану, поэтому я поспешила добавить: — Надо еще заглянуть в «хаммер», на котором Дарий привез нас сюда. Кажется, я забыла там свою сумочку. По крайней мере, очень на это надеюсь, потому что не переживу, если она пропадет.
— Этого я тоже боюсь, — сказал Старк.
— Чего?
— Девчачьих сумочек. Вернее, всякого барахла, которое вы туда пихаете.
— Старк! Мы же девочки, и в сумочках у нас хранятся всякие штучки для девочек, — пряча улыбку, пояснила я. Мне жутко нравилась его брутальность, правда!
— Нет, даже не говори мне об этих штучках! — попросил он и поежился.
Нa этот раз я не выдержала и прыснула.
— Моя бабушка сказала бы, что это парадокс.
— А это хорошо или плохо?
— Ну, как посмотреть. Вот ты у нас весь из себя мачо, опасный воин со стрелами, который никогда не промахивается, но при этом боишься девчоночьих сумок. Теперь я знаю, какие у тебя пауки!
— Мои пауки? — засмеялся он в темноте. — Это еще что такое?
— Да так, пустяки. Просто я терпеть не могу пауков. Ни в каком виде! — я передернулась.
— Понял! Точно, девчачьи сумочки — это мои пауки. Даже нет! Это огромные самки-паучихи, в животе у которых целое гнездо мелких маленьких паучат!
— Хватит, прекрати! — взмолилась я. — Даже не говори об этом! Давай сменим тему.
— С удовольствием. Слушай… Мне кажется, чтобы наш план сработал, мы должны касаться друг друга, — в темноте его голос звучал как-то особенно интимно и доверительно.
— Ну да, конечно! — огрызнулась я.
В животе у меня опять запорхали бабочки, и это было очень приятно. Старк тяжело вздохнул.
