Магнус Красный явился во всем своем великолепии, его золотые доспехи и развевающиеся красные волосы лучились энергией эфира. От посоха отлетали ослепительные молнии, которые с оглушительным треском взрывали танки и машины. Магнус окинул взором войско Космических Волков, и все, кто взглянул в его глаз, мгновенно погибали, лишившись рассудка при виде мрачной бесконечности хаоса.
Над Тизкой разбушевался Великий Океан, и небо стало прозрачным окном в иные сферы. На обреченный мир сверху вниз уставились выпуклые глаза размером с горы и бесформенные существа, каких не мог увидеть в бреду ни один сумасшедший. От этого кощунственного ужаса в тот же миг погибли сотни воинов.
Ни один разумный человек не мог без содрогания смотреть на это кошмарное зрелище, и армия захватчиков, объятая страхом перед лицом ненасытных монстров, прекратила резню. При виде грозных воплощений варпа даже вульфены съежились и попятились, словно сознавая всю ничтожность своего существования.
Лишь Леман Русс и два его волка невозмутимо стояли перед Магнусом, и в глазах Короля Волков Ариман уловил нетерпеливый блеск, как будто мысль о грядущей схватке доставляла ему удовольствие.
Магнус ступил на базальтовые плиты дамбы, и нормальное течение времени замедлилось. Каждая капля теперь как будто парила в воздухе, зигзаги молний перемещались невероятно медленно. Вулканический базальт под ногами Магнуса подернулся рябью, и Ариман, повинуясь веками выработанному обычаю, упал перед своим примархом на колени.
Примарх Тысячи Сынов предстал перед ними божественным воплощением света среди гнетущей тьмы. Еще никогда золото его брони не сверкало столь ярко, а роскошная грива красных волос не пылала таким чистым цветом. Его плоть светилась сиянием невероятной силы, превосходящей все, что было прежде. Взгляд единственного глаза не отрывался от Аримана, и от глубины отчаяния в этом пылающем оке у него кровь застыла в жилах. В тот миг Ариман осознал весь ужас Магнуса, видевшего, как его сыновья уступают чудовищной мутации и превращаются в монстров и разгоревшийся столетия спустя гнев, когда их убивали ради безумных амбиций его брата.
Он увидел и благородный идеал, заставивший Магнуса воздержаться от битвы, и понял свою ошибку. И еще он почувствовал, что отец прощает ему его сомнения, а затем услышал его голос.
— Эта судьба с самого начала была предназначена мне, а не вам, — заговорил Магнус, и Ариман понял, что его слышит каждый Астартес из Тысячи Сынов. — Вы мои сыны, а я обманул ваши надежды.
От слов примарха у Аримана к горлу подступили рыдания — столько в них было горечи человека, который видел воплощение своей мечты, но не мог дотянуться до него рукой. Когда Магнус снова заговорил, слова предназначались только для Аримана:
— Азек, уводи моих сыновей в пирамиду.
— Нет! — вскричал главный библиарий, и ручьи непрекращающегося ливня смешались на его лице со слезами горя.
— Ты должен, — настаивал Магнус.
Он поднял руку и показал на бронзовые ворота, которые тотчас же распахнулись. Изнутри заманчиво блеснул свет.
— Внутри тебя ждет Амон, он передаст тебе бесценный дар, который ты должен вынести из этого места. Ты должен это сделать, иначе все наши усилия будут напрасны.
— А что же будет с тобой, мой лорд? — спросил Ариман. — Что сделаешь ты?
— То, что я должен сделать, — ответил Магнус, глядя, как разъяренный Леман Русс едва заметно движется к базальтовой дамбе.
Примарх слегка нагнулся и прикоснулся рукой к нефритовому скарабею в центре нагрудной брони Аримана. Кристалл неярко вспыхнул, и Ариман ощутил заключенную в нем неимоверную силу.
— Он был высечен в Отражающих пещерах, — поведал Магнус. — Такой скарабей есть у каждого воина моего Легиона. В нужный момент — а ты узнаешь, когда он настанет, — сконцентрируй свою энергию на этом кристалле и на кристаллах своих братьев.
— Я не понимаю, — признался Ариман. — Что я должен сделать?
— Ты сделаешь то, что тебе было назначено еще до твоего рождения, — сказал Магнус. — А теперь уходи!
— Я останусь с тобой! — взмолился Ариман.
— Нет, — с бесконечной печалью в голосе ответил Магнус. — Ты не останешься. С этого момента наши судьбы расходятся. То, что здесь происходит, должно произойти. Выполни мою последнюю просьбу, Азек.
Ариман кивнул, чувствуя, как разрывается его сердце, и мир вокруг ожил, течение времени, нарушенное вмешательством Магнуса, вновь восстановилось. Над миром снова заревело пламя пожаров и грянул потусторонний гром, и грохот орудий стал еще громче, чем прежде.
Но все шумы заглушил рев Короля Волков.
Ариман и остальные Астартес Тысячи Сынов, развернувшись, побежали к пирамиде Фотепа.
Пирамиду заполняли толпы людей, большинство которых составляли перепуганные горожане и гвардейцы Просперо. Туда же, в перепачканных мокрым пеплом бронекостюмах, устремились и Тысяча Сынов. Согласно беглому подсчету Аримана, после нападения вульфенов их осталось чуть больше тысячи.
— Десятая часть Легиона, — прошептал он.
Чудовищный уровень потерь вызвал у него настоящее потрясение.
Он с трудом старался смириться с ситуацией, и рядом с ним молча переживали утрату собратьев Собек и Хатхор Маат. Еще не в силах говорить, Ариман отыскал взглядом Амона, стоявшего в центре огромного зала.
На доспехах Амона не было ни вмятин, ни царапин, его оружие покоилось в ножнах, а в руках он держал очень прочный ларец, закрытый на железный замок.
— Он сказал, что ты будешь жить, — произнес Амон.
— Примарх?
— Да. Много лет назад, когда ты умирал от перерождения плоти, он знал, что ты останешься в живых до этого момента.
— Избавь меня от твоих сказок, — рассердился Ариман. — Примарх сказал, что ты должен мне что-то передать.
— Верно. — Амон протянул Ариману закрытый ларец.
— Он заперт.
— Для всех других — да, но не для тебя.
— У меня нет на это времени, — прошипел Ариман.
Оглянувшись через плечо, он увидел, что два бога войны сошлись в схватке с таким грохотом, будто столкнулись два мира. Пирамиду захлестнул ослепительный свет, и завыванию Лемана Русса вторил треск молний Магнуса Красного.
— Тебе придется найти время, — резко бросил Амон. — Иначе все это будет напрасно.
Ариман протянул руку, дотронулся до замка, и тот, звонко щелкнув, открылся. Подняв крышку, главный библиарий затаил дыхание. Внутри лежала книга в красном, потрескавшемся от старости переплете, больше похожая не на рабочий гримуар, а на археологическую находку.
— «Книга Магнуса»! — выдохнул Хатхор Маат.
— Но почему я? — спросил Ариман.
— Потому что ты теперь ее новый хранитель, — объявил Амон. — Ты должен хранить книгу и не допускать, чтобы содержащиеся в ней знания попали в недостойные руки.
