Франк всмотрелся в план. В его сознании смутно вырисовывались очертания чужих земель.
— Змеиный залив, говоришь.
— На его берегах живут скрайлинги, Лопари. Кочующие оленеводы и рыбаки. В последней экспедиции они захватили трех моих людей. Я даже не видел, как они их забрали. Их колдуны могут принимать любую форму, какую только пожелают.
— Есть ли возможность добыть пищу на этом пути?
— В это время года берега кишат дичью, а рыба набивается в устья рек так плотно, что не может протолкнуться выше по течению.
— Далеко ли до Новгорода из Змеиного залива?
— От одного новолуния до следующего.
— Целый месяц?
— Франк, тебе понадобится три месяца, чтобы добраться до Новгорода через Балтийское море.
— Пожалуй, он прав, — сказал Вэланд. — У нас ушло три недели только на то, чтобы достичь Оркнейских островов.
Валлон вновь обратился к Торфинну:
— Опиши путь через материк.
Викинг опять взялся за свой мелок. На чистом участке камня он прочертил вертикальную линию, под ней маленький кружок.
— Плывете по реке на юг, пока не дойдете до озера. — Он нарисовал вторую линию и большую окружность. — Еще одна река и еще одно озеро. Оно называется Онежским. Такое большое, что не видно противоположного берега.
Затем Торфинн снова провел линию, а за ней настолько большой круг, что ему не хватило для него места.
— По следующей реке вы достигнете Ладожского озера. Оно еще больше, чем предыдущее. Следуйте по его южному берегу, и вы попадете в землю русов.
— Что может помешать нам найти дорогу самостоятельно?
— Десятки рек впадают в Змеиный залив. Только одна из них ведет в Хольмгард. Все остальные приведут вас в могилу.
Торфинн ударил кулаком себя в грудь.
— Я знаю эту реку.
— И ты собираешься пойти по этому пути?
— Он единственно возможный для нас. Даже если бы у нас был парус, у нашего судна слишком малая осадка, чтобы выходить в океан. Послушай, франк. Отдай мне свой запасной парус, и мы пойдем на юг вместе.
Валлон посмотрел вверх по течению.
— У этой реки есть название?
Викинг пожал плечами.
— Называй ее так, как тебе заблагорассудится.
— Она течет с юга. Разве по ней мы не сможем прийти туда, куда направляемся?
Торфинн замотал головой.
— Через день пути вверх по течению русло разделяется надвое. Один приток поворачивает на запад, по другому можно пройти только на небольших лодках из-за порогов.
— Сможем ли мы на своем корабле подойти к Новгороду?
Пират снова покачал головой.
— У вашего кнорра слишком большая осадка.
— Нам надо обсудить то, что ты нам сказал.
Пират широко махнул рукой.
— Можешь не торопиться, франк.
— Что ты скажешь на этот счет? — спросил Валлон, обращаясь к сокольнику.
— Маршрут, скорее всего, труднее, чем он его изображает. Но он бы не предложил провести нас, если бы это было совсем невозможно. Единственное, чего я не понял, зачем ему это нужно.
— Это просто. Во-первых, если пират не выторгует у нас парус, то и он, и его команда — покойники. Во-вторых, он хочет заполучить наших пассажиров в качестве рабов, а наши грузы как добычу. Поскольку он не может захватить наш корабль силой, то надеется загнать нас как баранов на бойню, когда уже будет недалеко до рынка. При таком раскладе ему даже не понадобится кормить нас в пути.
— Но перемирие не продлится долго. Одно неосторожное слово, любое незначительное затруднение… К тому же придется оставить «Буревестник». Если нам не удастся пройти по рекам, то пути назад уже не будет.
— Я знаю.
Валлон сжал лоб большим и указательным пальцами. Он бросил взгляд на судно, стоявшее выше по реке. Все пассажиры наблюдали за ними, гадая, как повернется их судьба.
— Трудно определиться. Какое решение принял бы ты?
Вэланд окинул взглядом лес, посмотрел на небо. Франк терпеливо ждал. Его обескураживала нелепость ситуации — вести переговоры с язычником на камнях посреди безымянной реки, прорекающей в неведомых землях.
— Все дело в кречетах, — наконец сказал сокольник. — Если мы пойдем морем, они погибнут. Хватит и нескольких дней без пищи. Если земли, о которых говорил Торфинн, хотя бы наполовину так богаты дичью, как он это расписывает… Я проделал долгое путешествие, чтобы заполучить этих птиц. Если бы это зависело от меня, я бы рискнул пойти по рекам.
— Я тоже к этому склоняюсь. По многим причинам. Одна из них — Дрого. Он не осмелится выступить против нас, пока рядом будут викинги.
Торфинн сидел на корточках на своем островке, исследуя языком свои зубы. Валлон обернулся к нему.
— У нас есть условия.
Викинг поднялся на ноги, отрицательно качая головой.
— Сначала ты дашь мне парус и снасти, а тогда мы, возможно, продолжим разговор.
— Я дам тебе половину паруса.
— Нэй!
[76]
— Полпаруса и такелаж, чтобы его оснастить. За это ты вернешь пленных женщин и дашь нам четверых заложников. Мы дадим тебе шестерых взамен. Заложники с каждой стороны будут гарантией их сохранности. Как только мы пристанем к берегу Змеиного залива, мы их освободим.
У Торфинна отвисла челюсть. Он наклонился вперед и прищурил глаза, силясь понять, в чем тут подвох.
— Зачем шестерых?
— Потому что исландцы для меня обуза, и чем меньше их у меня будет, тем лучше. Я даже обеспечу их пропитанием.
Викинг принялся совещаться со своим помощником. Наконец он обернулся.
— Я не отдам тебе женщин. Зачем они тебе? Они не твои родственницы.
— Если ты их не освободишь, то не получишь парус.
— Тогда нам всем конец.
Валлон посмотрел на сокольника.
— Я не могу рисковать жизнями двадцати человек из-за двоих. Возможно, еще будет возможность спасти их.
Он обернулся к Торфинну:
— Уладим вопрос с женщинами в другой раз. Остальные условия не подлежат обсуждению.
Торфини улыбнулся, будто обозревая солнечный пейзаж позади Валлона.
— Дай мне шестерых крепких гребцов.
Радульф окликнул их.
— Начинается прилив, — сказал Вэланд.
— Сколько времени вам надо, чтобы привести корабль в порядок? — спросил у Торфинна Валлон.
