— Они напали на наш след.
Он поспешил выйти на твердую почву, слыша, как за спиной раздаются вызовы и ответы. Достигнув гребня, сокольник осмотрел землю. Вчера он здесь не проходил, и грунт не хранил ни следов людей, ни следов оленей. Он похлопал пса по спине.
— Похоже, мы встали раньше их.
Вэланд пустился трусцой. Сигналы позади становились тише, и у него зародилась надежда, что они все-таки сумеют дойти до реки без дальнейших приключений.
И тут снова раздался птичий крик. Он резко остановился, будто наскочил на невидимую стену. Затем, скользя между деревьями и оглядываясь, Вэланд прокрался вперед. Шерсть на холке пса встала дыбом, из глотки вырвалось негромкое ворчание. Вэланд натянул тетиву и поднял лук.
— Я знаю, ты там.
Тишина.
Он шарил глазами по окружающим деревьям.
— Лучше убирайся с моего пути, ты имеешь дело не с заблудившимся викингом.
Кроны деревьев проступали неясными серыми очертаниями. Сводящие с ума птичьи крики за спиной становились громче. Он повесил лук на плечо и вытащил меч.
— Я иду и убью любого, кто попытается меня остановить.
Он натянул на голову койф и поднял меч перед собой. Пес наблюдал за ним, свесив язык набок.
— Вперед!
Вэланд бежал со всех ног, когда из-за дерева вышел человек и со свистом выбросил веревку, причем так искусно, что она казалась продолжением его руки. Вэланд уклонился и увидел еще одну петлю, змеящуюся к нему с другой стороны. Третий аркан он не заметил вовсе. Он захватил сокольника за плечи и сильно дернул, сбив дыхание и повалив на землю. Вэланд сел, голова шла кругом. Он разглядел двух лопарей, которые тянули веревку, а потом бросили ее, когда на них налетел пес. Из-за стремительного падения у сокольника онемел весь левый бок от плеча до бедра. Только он поднялся на ноги, как еще один аркан опять швырнул его наземь. Другая петля обвилась вокруг правой руки и едва не вывернула меч из его кулака. Он очутился в капкане, и, если бы с ним не было пса, его постигла бы та же участь, что и Радульфа. В утыканном стрелами доспехе, пес атаковал каждого, кто бросал аркан, опрокидывая, вонзаясь клыками, наводя панический ужас и обращая в бегство. Вэланд все еще был опутан, но не потерял ни присутствия духа, ни меч, и, когда последняя петля, ослабнув, свалилась, он ринулся вперед с гибельным отчаянием. Крики устроивших на него засаду постепенно стихли. Не сбавляя скорости, он стянул с себя веревки и отбросил в сторону. Теперь он знал, где находится. По этому пути он шел от реки. Он чмокнул губами в сторону пса.
— Мы прорвались!
Пес упал на бок, выгнулся дугой и вгрызся в свое брюхо. Вэланд подбежал.
— Что случилось?
Он обеими руками взял голову пса и оттянул ее от его живота.
— О Боже!
Из его брюха торчал обломок стрелы. Невозможно было определить, насколько глубоко проник ее наконечник. Пес лежал на боку, будто приглашая позаботиться о его ране. Сокольник дотронулся до головы пса, и тот, быстро лизнув хозяина, отвел взгляд. Вэланд ухватился за древко и осторожно потянул. Пес тихо завыл.
— Тшш! — прошептал Вэланд.
Он потянул сильнее и ощутил твердое сопротивление. Пес взвизгнул и обхватил зубами его запястье. Сокольник мягко от них освободился. Стрела была с зазубринами и засела глубоко. Пес лежал, шумно дыша. Его взгляд остановился на чем-то далеком. Глазами, полными слез, Вэланд осмотрелся вокруг в поисках чего-нибудь, наталкивающего на мысль. Но ничего такого не было, только фигуры лопарей, бегущих к нему между деревьями.
Сокольник попытался поставить пса на ноги.
— Ну давай! Я разделаюсь со стрелой, когда мы будем в лодке.
Пес бежал рядом с ним, не отставая, почти сотню ярдов. Затем он снова остановился и издал жалобный писк, который Вэланд не слышал от него с тех пор, как тот был щенком. Пес смотрел на него. Лопари приближались.
— Идем! — приказал он, хлопнув в ладони. — Мы почти у реки. Геро вытащит эту стрелу в два счета. Идем!
Пес посмотрел на него, и смысл его взгляда был настолько понятен, что Вэланд застонал. Эта рана неизлечима. Зазубренная стрела так глубоко зарылась в его кишки, что ни один хирург не сможет ее извлечь.
Лопари уже были всего в пятидесяти ярдах. Вэланд, спотыкаясь, вернулся.
— Идем, прошу тебя!
Пес взглянул на него в последний раз. Затем он повернулся в сторону преследователей, встряхнулся и ринулся им навстречу. Сокольник увидел, как он сбил с ног одного из них, а потом исчез, поглощенный толпой с копьями и топорами в руках. Бешеная рубка и колотье прекратились, и лопари сгрудились на корточках, деятельно орудуя веревками и ветками. Поднявшись, они понесли привязанный к шесту труп пса. Понадобилось четыре человека, чтобы удержать его массу. Они взвалили трофей на плечи и поспешили обратно в лес.
Вэланд добрался до реки и пошел вверх по течению. Тучи поредели, и проглянуло солнце. Оно уже клонилось к горизонту тусклым красным диском, когда он настиг драккар на северном берегу Онежского озера. Все его товарищи поднялись, увидев, как он, пошатываясь, вошел в лагерь. Они уже открыли было рты, чтобы засыпать его вопросами, но, прочитав все ответы у него на лице, придержали языки. Сиз бросилась к нему в объятия. Сокольник прижал девушку к груди и погладил по волосам.
Прихрамывая, подошел Валлон.
— Пес тоже?
Сокольник кивнул.
— Очень жаль. Ты ранен?
— Укол стрелой и несколько синяков. Ничего серьезного.
— Это еще неизвестно. Геро тебя осмотрит. После этого поешь и ложись спать.
Вэланд отстранился.
— Я не могу спать, когда кречеты голодают.
— Я накормила их, — сказала Сиз. — Валлон приказал забить одну лошадь. У нас достаточно корма для кречетов до того, как мы доберемся до Руси.
Валлон кивнул, подтвердив ее слова.
— Я же говорил тебе, что не позволю им голодать.
Когда Вэланд проснулся на борту драккара, один берег едва проглядывал из тумана, другого не было видно вовсе. Четыре дня ушло на то, чтобы пересечь озеро, и единственное, что осталось у него в памяти от этого перехода, были десятки тысяч гусей, пролетающих над головой зазубренными полосами. Их жалобные голоса оглашали округу.
XXXVII
Широкая река Свирь вытекала из Онежского озера и, впадая в Ладожское, вела в Русское государство. На вырубках стали встречаться покинутые лачуги. Это были летние жилища охотников-соби-рателей. После неустроенного ночлега в течение многих недель путники были рады даже такому нехитрому укрытию. Уже стояло начало октября, и зима наступала им на пятки. С каждым днем все меньше птиц пролетало над их головами. С каждой ночью все крепче прихватывал мороз. Еще двое исландцев умерли от истощения, несмотря на то что Валлон распорядился забить остальных лошадей. Его рана наконец зажила. Франк обнял Геро со словами, что если бы не его лечение, то он умер бы медленной и мучительной смертью от нагноения. Этим комплиментом Геро пытался себя приободрить, когда однажды утром они тащились с Ричардом по берегу впереди драккара. Других утешений в сложившихся обстоятельствах у него не было. До Новгорода еще оставалось несколько дней пути, а пища уже заканчивалась, многих путников терзали хвори. Вэланд восстановил силы и теперь часами пропадал на охоте, но без помощи пса ему не удавалось добыть дичи достаточно, чтобы удовлетворить потребности кречетов. Все они так отощали, что их кили торчали, как острые ножи, а один кричал, требуя пищи, от рассвета до заката.
