К тому времени когда он наконец стащил клобучок, журавль поднялся еще на сотню футов.
Сокольник часто задавался вопросом, как соколам удается после кромешной темноты мгновенно сориентироваться. Кречет сорвался с его руки и полетел над равниной, постепенно набирая высоту. Журавль увидел его и стал подниматься еще круче. На его высоте ветер был значительно сильнее, чем у земли, и способствовал подъему. Вэланд нервно грыз костяшки пальцев. Он опоздал. Кречет взмывал, стоя на хвосте, поднимаясь ввысь вдвое быстрее, чем журавль, и направляясь немного другим курсом. Но он все еще не достиг нужной высоты, чтобы почувствовать превосходство над своей жертвой. В любую секунду журавль мог воспользоваться своим преимуществом и развернуться в подветренную сторону над кречетом.
Ну вот! Журавль повернул и полетел по ветру, кречет по-прежнему находился в сотне футов ниже него. Ибрагим громко запричитал, когда журавль пролетел у них над головами, вытянув назад длинные ноги. Он сердито накинулся на Вэланда за то, что тот слишком поздно отпустил кречета. Сокольник не сводил глаз с кречета. Тот продолжал лететь против ветра, набирая высоту, и Вэланд гадал, сможет ли он вообще распознать в журавле объект охоты. Возможно, он ищет змея.
Журавль был далеко впереди, когда кречет, описав полукруг, кинулся вдогонку. Он пронесся над их головами, сильно взмахивая крыльями, и продолжал подниматься под небольшим углом до тех пор, пока не превратился в точку и Вэланд уже не мог рассмотреть его на фоне неба. Ибрагим чуть не плача отправился с ним на поиски. Живая приманка потеряна, то же самое и с кречетом. Если бы только Вэланд его послушался! Если бы неверный не искушал судьбу, наивно полагая, что она в его власти. Милю за милей они проходили по пустынной равнине, пока сельджук наконец не замолчал, охваченный горем.
Они нашли кречета сидящим на журавле в лиге от того места, где Вэланд его выпустил. Птица уже успела набить себе зоб и, когда Вэланд приблизился, чтобы взять ее, распустила крылья. Он надел ей на голову клобучок и передал Ибрагиму, а сам осмотрел жертву, чтобы выяснить, как она была убита. Одно крыло было переломлено в локте, видимо, сюда пришелся удар кречета с лёта, после чего журавль, кружась, упал на землю. Сокольник осмотрел его шею и подумал, что окончательный удар был нанесен клювом именно сюда. Однако на шее повреждений не было. Вэланд взъерошил перья на туловище журавля и показал Ибрагиму то, что обнаружил. Сокольничий изумленно воскликнул и жестом подозвал помощников. Кречет проломил почти все ребра на правом боку журавля, лишая его жизни одним рубящим ударом заднего когтя.
— Йылдырым
[98]
, — сказал Ибрагим. Он ткнул пальцем в небо и изобразил зигзаг, сопровождая его восхищенным восклицанием. — Йылдырым!
— Молния, — кивая, согласился Вэланд.
Птица Тора, бога войны скованных льдами северных стран, хозяина молота-сокрушителя.
— Это хорошее имя.
По пути назад сельджуки поднимали лица к небу и пели песни, восхваляющие кречета. Вэланд к ним не присоединился. Спустилась ночь. Увидев огни ставки, пронзающие тьму, он осадил своего коня и склонился ему на шею с глубоким вздохом. Ибрагим заметил угрюмое настроение Вэланда.
— Почему такой кислый вид?
— Это не из-за кречета.
Оба они имели лишь приблизительное представление о том, что говорил другой. Ибрагим внимательно всмотрелся в лицо Вэланда.
— Ты странный юноша. Постоянно стремишься к тому, чтобы чрезмерно усложнять свою жизнь. Поверь, она и так устелет твой путь трудностями и печалями, нет нужды выдумывать свои собственные.
Он поднял палец.
— Не искушай судьбу полетами. Завтра покорми кречета одним мясом, но необильно. Пусть эту победу ничто не затмит в его памяти до того дня, когда он раскинет крылья для решающей схватки.
L
Легкий ветер волновал стены шатра. Отогнув полу, Вэланд вышел наружу. Снежная пыль припорошила все вокруг, однако небо было чистым, и в его темном куполе сияли звезды, проливая ледяной свет на вершины, высившиеся на юге. Ибрагим стоял на коленях и молился, распростершись в сторону гор. Ветерок, колеблющий шатры в ставке, был настолько слаб, что Вэланд едва его ощущал. Ибрагим скатал свой коврик для молитвы в рулон и вернулся. Он попросил благословения Всевышнего, и Вэланд повторил его слова. Юноша взглянул вверх.
— Идеальные условия для балобанов.
Ибрагим махнул рукой.
— Как Йылдырым?
— Пока еще не видел его. Я подумал, пусть поспит как можно дольше.
— А ты что же? Хорошо отдохнул?
Вэланд улыбнулся.
— Почти всю ночь я думал о предстоящем поединке.
Они отправились навестить кречета. Птица узнала приближающиеся шаги хозяина и издала приветственное «Чуп!». Когда он подошел к ней, она распустила крылья в приятном ожидании, потом перескочила сокольнику на кулак. Кречет не расстроился, не обнаружив в руке Вэланда корма. Сокольник позволил ему ущипнуть себя за палец.
— Эмир будет сам его пускать?
— Нет, ты будешь нести птицу и пустишь ее по команде его превосходительства. Если охота увенчается триумфом, он получит всю славу. Если птица проиграет, вина ляжет на тебя.
Вэланд погладил кречета по голове.
— Что ж, он готов к состязанию как никогда.
— Не совсем. У меня есть специальное снадобье, которое разожжет его кровь.
— Ему не нужны будоражащие средства. Лучше я предложу ему искупаться. Будет ужасно, если он улетит искать воду.
Зевая, появились помощники старого сокольника и принялись готовить вабила и выносить балобанов на ветер. Эмир будет пускать их утром. Охота на журавля станет заключительным номером сегодняшнего состязания.
Вэланд взял кречета на руку и вынес проветриться с первым проблеском рассвета. Когда солнце поднялось над горизонтом, птица с удовольствием приняла ванну, опуская голову под воду, приседая, погружаясь в нее, и отряхивалась подобно собаке. Потом она запрыгнула на свой насест, распростерла крылья и принялась чистить перья клювом.
Сокольник облачился в выданный ему костюм. Позади него стоял Ибрагим, оценивая его вид. Он одобрительно кивнул и перед выходом водрузил ему на голову шапку с меховой опушкой. Вэланд сел на свою постель, стараясь успокоить нервы. Он все время покашливал, как будто у него першило в горле. Услышав звук трубы, оглашающей начало дня состязания, он с облегчением вскочил на ноги. Затем юноша надел на кречета клобучок, взобрался в седло и поскакал с Ибрагимом и его помощниками к площадке, расположенной посреди ставки. Выехав на открытое пространство, он резко остановил коня и удивленно посмотрел на сотни вооруженных, одетых в латы всадников, скачущих по площади. Происходящее было более похоже на военные сборы, чем на охотничий поход.
