IX
Спустя четыре дня пути горы плавно перешли в равнинную местность. Стоя на последнем одиночном холме, Валлон, Геро и Ричард смотрели на юг, на лес, все еще окутанный снежным покровом. Тонкие нити дыма тут и там поднимались над верхушками деревьев.
— Должно быть, это Шервудский лес, — произнес Валлон. — Радульф говорит, что это одно из последних пристанищ участников английского сопротивления.
— В таком случае мы можем немного ослабить нашу бдительность, — сказал Геро.
— Как раз наоборот. С этого момента мы должны быть особенно осторожны. Внимательно наблюдайте за людьми, с которыми придется иметь дело. Смотрите, что скрывается за их улыбкой. Не доверяйте никому.
Они спустились по изрезанной колеями дороге, поблескивающей лужами. Постепенно лес плотно обступил их: огромные, увенчанные раскидистыми куполами крон древние дубы с узловатыми корнями и дуплистыми стволами. Деревья стояли просторно, а земля под ними была почти лишена растительности. Беглецы взирали на пустынные аллеи, разбегающиеся в разные стороны. Путники молчали.
Солнце опускалось за горизонт, словно пламя в задымленной кузнице, когда они подошли к мельничному каналу и, следуя вдоль него, оказались в лесной деревне, расположенной вокруг лужайки. Весь день с утра дождь то припускал, то прекращался, и телеги взбили грязь на дороге до полужидкого состояния. Ноги путников застревали в месиве. К дверям некоторых домиков были привязаны соломенные куклы
[19]
. Валлон прошел мимо таверны с выцветшей от времени вывеской, на которой был изображен мужчина, улыбающийся из-за веток деревьев и винограда, но, присмотревшись внимательнее, Валлон понял, что вся эта зелень растет из его глаз, носа и рта.
Из таверны доносился веселый галдеж. Геро и Ричард с надеждой смотрели в освещенные окна.
— Это может быть опасно, — сказал Валлон и устало потащился вперед.
Подняв крылья, на него зашипели гуси. Он уже дошел до следующего дома, когда услышал знакомый голос, приглушенный смехом и недоброжелательными возгласами. Нахмурившись, он вернулся и, наклонившись, вошел в низкую дверь таверны.
Помещение было битком набито, но никто не заметил его появления. Всеобщее внимание было сосредоточено на происходящем у очага. Глянув через головы собравшихся, Валлон увидел Радульфа, сидящего на корточках; его рука лежала на полу, и на ней стоял, удерживая равновесие разведенными в стороны руками, парнишка лет десяти. От напряжения лицо Радульфа сделалось багровым, на висках узлами раздулись вены. Мальчик, стоя на полностью выпрямленной руке германца, стал медленно подниматься над полом, достигнув уровня согнутых в коленях ног Радульфа. От еще большего усилия лицо Радульфа исказилось. Он рывком выпрямился и встал в полный рост, одновременно поднимая руку со стоящим на ней ребенком над головой. Парень не удержался и упал. Но Радульф вовремя подхватил его и, опустив на пол потрепал по голове.
Валлон протиснулся вперед под бурные аплодисменты и свист.
— Что, черт возьми, за представление ты тут устроил?
Столпившиеся люди тут же обратили к нему лица. Но, увидев решительный взгляд Валлона и эфес меча, висящего на боку, быстро разошлись, вернувшись к своим пивным кружкам. Радульф пьяно поприветствовал его:
— Капитан, я всего лишь отплатил этим добрым людям небольшим развлечением за гостеприимный прием, который они нам оказали.
Валлон заметил Вэланда, сидящего за столом, и пса в наморднике, который лежал у его ног.
— Я предупреждал, чтобы вы держались подальше от общественных мест.
— Мы не можем прятаться от всех встречных. В этих краях не так опасно, и будет лучше, если мы смешаемся с толпой.
— Это, по-твоему, называется «смешаться с толпой»?
Мальчик, который принимал участие в выступлении Радульфа, принес ему кружку эля. Радульф поднял ее и кивнул человеку, облокотившемуся на прилавок, отделяющий зал для посетителей от частных помещений хозяина заведения. В ответ мужчина поднял свою кружку тоже. Валлон смерил его оценивающим взглядом. Это был тощий, жилистый человек, одетый в короткую запачканную зеленую куртку и узкие штаны. По бокам его лысого черепа свисали слипшиеся пряди волос, отчасти скрывая торчащие уши.
— Кто это?
— Его зовут Леофрик. Мы повстречали его на дороге. Он углежог.
— Что ты рассказал ему о нас?
Радульф дернул себя за серьгу.
— Я сказал ему, что мы группа бродячих артистов.
— Каких таких артистов?
— Странствующих артистов, дающих представления на ярмарках и праздниках. Я сказал, что в провинции у нас дела не пошли и теперь мы возвращаемся в Лондон на пасхальные торжества.
— Надо полагать, ты выступил с номером силача.
Радульф осклабился.
— Неплохо, да? — Он указал на Вэланда. — А это человек-волк и его дрессированный пес.
— Но ведь Вэланд немой.
— Так в этом вся соль!
Геро едва сдержал смех.
— А в чем состоит моя роль?
— Ты — рассказчик историй, — заявил Радульф. — А вы, капитан, непревзойденный фехтовальщик, лучший французский воин, который бок о бок сражался с Эль Сидом
[20]
в Кастилии. Вы бросаете вызов всем желающим, трем одновременно, — пенни, если они победят вас.
Германец подавил икоту.
— Конечно же, у вас будут ненастоящие мечи.
Валлон покачал головой, выслушав всю эту чушь, и пошел к Вэланду. Усевшись рядом с сокольником и дав наконец отдых натруженным ногам, он подумал, что вновь подняться будет тяжеловато.
— Раз уж мы здесь, может, сходишь за элем для нас?
Радульф вернулся с тремя кружками в руках.
— Хозяин заведения спрашивает, не хотим ли мы поужинать. — Германец поднял брови. — Может, по хорошей миске соленой трески?
Владелец трактира, занятый заточкой ножа, стоял за прилавком и широко улыбался им. На прилавке, болтая ногами, сидел мальчик.
— Ладно, — сказал Валлон. — Но мы уйдем отсюда, как только поедим.
— А разве нельзя остаться здесь на ночь? — спросил Ричард.
— Нет. Мы уже привлекли к себе достаточно внимания.
Ричард выглядел так, словно вот-вот расплачется.
— Сэр, но прошло целых три дня с тех пор, как мы последний раз спали под крышей.
Радульф легонько похлопал его по руке.
