— Этот подгнил, — заявил Радульф и с недовольным видом уставился на окружающие поляну сосны. — Что и говорить, по сравнению с балтийским дубом этот лес не годится ни на что большее, кроме дров.
Когда Радульф наконец выбрал то, что его устроило, Вэланд помог погрузить обтесанные стволы на салазки. Волы тащили их к телеге, ожидающей на дороге. Освободившись, сокольник нашел ясеневое бревно с ровными волокнами и расколол его топором на заготовки для стрел. К нему подошел мальчик и предложил купить корзину форели, выловленной этим утром в озере. Три-четыре рыбины весили фунт, Вэланд обернул их мхом и запек в углях на обед. Они с Радульфом съели их с пресными лепешками, устроившись у воды, а после трапезы продолжали сидеть, думая каждый о своем. Вершины деревьев шумели на ветру. Рыба волновала воду, подплывая к поверхности. На противоположном берегу стояла, отражаясь в озере, побеленная известью усадьба. Рядом мужчина колол дрова, звук удара долетал только тогда, когда он уже заносил топор для следующего. Сизые холмы, утопающие подошвами во тьме, виднелись далеко на западе. Радульф мотнул головой в сторону жилища.
— Как думаешь, вы с Сиз были бы счастливы жить в таком?
— М-м?
— Ты же собираешься осесть, завести семью.
— И мысли такой не возникало, — ответил Вэланд, ошеломленный его словами.
Радульф отдал объедки псу.
— Я был не намного старше тебя, когда ушел из дому. С тех пор все время в пути. Никогда не появился на одном и том же месте дважды. Вскоре от этого сильно устаешь.
— Сможешь осесть, когда получишь свою долю прибыли.
— Да, раньше или позже я подыщу спокойное местечко.
Радульф встал, сложил руки замком на затылке и потянулся.
— Ну ладно. Расслабляться нельзя.
Вэланд бросил еще один взгляд на отдаленные горы и последовал за германцем.
Они вошли в город уже на закате и двинулись по узким улочкам, мало отличающимся от сточных канав. Впереди них тощая свинья с полосатыми поросятами чавкала в луже нечистот. Она подняла голову, выставив свой пятачок, и посмотрела на них. Вэланд остановился сам и рукой задержал Радульфа.
— Да это же всего лишь хрюшка.
Через мгновение они быстро отступили от сердито хрюкающей свиньи, бросившейся на них в атаку. Свернув в первый попавшийся переулок, они добежали до следующего поворота.
— Ну и дыра, черт возьми, — проворчал Радульф, когда они добрались до следующего грязного перекрестка.
Он осмотрелся по сторонам и спросил:
— Как ты думаешь, Вэланд, где приличный человек может найти выпивку на такой помойке?
— Выбрось это из головы. Валлон приказал не задерживаться допоздна.
— Только одну кружечку, промыть глотку от опилок.
— Без меня.
Местный житель вышел из дома и пошел от них по улице. Радульф бросился за ним, окликая. Потом вернулся.
— Точно не пойдешь?
Вэланд покачал головой и отправился в гостиницу.
В этот вечер Сиз, подавая сокольнику ужин, на секунду задержалась возле него. Он поднял глаза, и их взгляды встретились. Она пошла дальше, а он оглянулся, не сомневаясь, что остальные не могли не заметить проскочившей между ними искры.
Со встречи с градоначальником Валлон вернулся поздно. Тот его принял очень сердечно. Мэр знал, что нормандцы концентрируют силы у границы, и он был чрезвычайно рад получить от Вал лона сведения об их приемах ведения войны.
— Шотландцы окажут им отпор? — спросил Геро.
— Градоначальник не уверен в этом. Они слишком сильно погрязли в междоусобицах.
Далее франк сообщил обнадеживающие новости об Оркнейском графстве. После кровавых распрей, длящихся из поколения в поколение, титул эрла перешел двоим братьям по имени Торфиннсон. Они были взяты в плен в битве при Стамфорд-Бридже, но с ними обращались хорошо, и они не затаили зла на англичан и вообще на иностранцев.
Закончив повествование, Валлон оглядел присутствующих.
— А где Радульф?
Вэланд опустил глаза.
— Я задал вопрос.
— Мы расстались в городе на закате.
Валлон помрачнел, но больше ничего не сказал.
Среди ночи Вэланда разбудили пьяные крики. Сокольник приподнялся на локте. Он услышал глухой удар, будто что-то тяжелое повалилось, а затем донеслось невнятное бормотание. Тихо ругаясь, он встал и на ощупь вышел наружу. Радульф лежал на спине возле двери. Его собутыльники, шатаясь, удалялись по улице в сторону порта, и постепенно их нестройное пение растворилось в ночной тишине. Вэланд втащил германца внутрь и привалил спиной к стене.
— Эт-то ты, Вэланд? Почему ты не пришел выпить маленькую кружечку с Радульфом?
— Валлон с тебя голову снимет.
Германец скосил глаза вверх.
— Д-да пошел он.
Вэланд оставил его в коридоре и вернулся в постель. Наутро он разбудил Радульфа, вылив ему на голову ведро воды. Радульф, отплевываясь, ошалело уставился на сокольника. Вэланд поставил его на ноги.
— Валлон ждет тебя на борту.
Радульф, качаясь, поковылял в порт. Франк стоял на палубе с каменным лицом, остальные члены команды были собраны, чтобы услышать вердикт. Радульф, все еще с затуманенными мозгами, подняв голову и выпятив грудь, старался сосредоточиться и смотрел красными опухшими глазами в пространство перед собой. Он слегка пошатывался. Валлон подошел к нему.
— Я бы тебя выпорол, но ты настолько же толстокожий, насколько и безмозглый.
— Да, капитан.
— Молчать. Теперь мне понятно, почему ты служил в половине армий Европы. Ты — позорище. Заткнись и слушай, я два раза повторять не буду. Еще одна такая выходка, и я уволю тебя без пенни выходного пособия. Пойдешь на все четыре стороны.
Валлон отошел на шаг назад.
— Я даю слово при всех. Все ясно?
— Да, капитан.
— Ты можешь выжать из себя остатки похмелья на лесопилке. А теперь вон с моих глаз.
Пока германец, шатаясь, удалялся, Валлон взял сокольника за руку.
— Присматривай за ним. Проследи, чтобы он вернулся до заката.
На лесопилке Радульф схватил маховую пилу
[49]
за верхнюю ручку и принялся пилить как одержимый; он работал без передышки до тех пор, пока его партнер в яме не взмолился о пощаде и не сменился. Радульф осклабился в своей щербатой улыбке.
— Хорошо работай и хорошо отдыхай. Живи в полную силу, пока смерть не забрала тебя насовсем, — сказал он Вэланду.
