— Далеко еще?
— За следующим мысом.
Так и есть, обогнув мыс, они увидели корабль, стоящий на якоре в бухте. Снорри начал поворот судна.
— Я же обещал вам найти корабль.
— Руби трос, — отдал приказ Валлон, обращаясь к Радульфу. — Вэланд, готовься стать за руль.
Радульф забежал на корму и отсек трос, буксирующий лодку. На ее борту закричали, а Снорри, бросив рулевое весло, поспешил туда и вцепился в германца.
— Что вы делаете? — крикнул он, оборачиваясь и тараща на Валлона глаза. — Что вы делаете?
Франк сунул ему сверток с серебряными монетами.
— Здесь все, что тебе причитается.
Он подтолкнул Снорри к корме.
— Прыгай, пока твои приятели рядом и смогут тебя спасти.
— Прыгать со своего собственного корабля?
Гребцы на лодке вставляли весла в уключины.
— Если не поспешишь, ты утонешь.
Снорри взвесил сверток на ладони.
— Вы обещали мне сорок фунтов за корабль. Здесь нет и четверти этого.
— Сорок фунтов серебром утянут тебя на дно. Радульф, выбрось его за борт.
— Подождите! Я доведу вас до Исландии, как вы хотели.
Голос Снорри возвысился до крика, когда Радульф схватил его в свои медвежьи объятия и потащил к корме.
— Будь ты проклят! Будьте вы все прокляты!
Он продолжал изрыгать проклятия, когда германец поднял его и бросил в море. Он исчез, и Валлон уже подумал, что Снорри утонул, но потом его голова вынырнула из воды. На лодке стали грести в его сторону. «Буревестник» быстро уходил при попутном ветре, и Валлон не увидел, успели ли они подобрать Снорри. Радульф уставился на него свирепым взглядом.
— С тем же успехом вы могли бы его повесить. Удавить его на глазах начальника гавани было бы для нас не хуже, чем то, что вы только что сделали. Вышвырнуть его с корабля на глазах свидетелей… Почему вы не позволили мне перерезать ему глотку среди ночи?
— Не забывай, с кем ты разговариваешь, — бросил ему Валлон.
Острова постепенно окутывала сумрачная пелена. Ветер гудел в вантах и срывал с гребней серо-зеленых волн клочья пены.
— Назначаю тебя штурманом. Приготовь судно к шторму.
XXI
Скорость ветра приближалась к штормовой. Радульф распорядился привязать все, что не было закреплено. Геро и Ричарду было поручено упаковать глиняную посуду в солому. Гаррик с Вэландом снимались подготовкой лесоматериалов к буре. Бревна были сложены и расклинены досками между бимсами
[58]
, но Радульф опасался, что при сильном шторме они могут сдвинуться, и распорядился связать их тросами.
Находиться в трюме было страшно. Геро слышал, как скри-иела обшивка, как мачта стонала в своем гнезде. С каждым ударом волны он ожидал, что доски не выдержат и в пробоину хлынет морская вода. Выйдя из-под защиты Оркнейских островов, «Буревестник» теперь был захвачен высокими океанскими волнами Атлантики, раскачивающими судно в медленном тошнотворном ритме. Мачту уже не просто дергало, а крутило в бешеном танце.
Геро выполнил свое задание и вылез на палубу. Они неслись вперед при полном попутном ветре. Волны были такими высокими, что, когда судно опускалось между ними, ничего, кроме одного вала спереди и другого за кормой, видно не было. Волны, казалось, достигали высоты мачты «Буревестника». Геро пошел к рулю, размахивая руками в попытках удержать равновесие, а потом быстрой трусцой, придерживаясь за борт. Ветер настолько громко завывал в снастях, что ему пришлось кричать:
— Я не вижу земли! Мы ведь должны были двигаться от острова к острову, как по ступеням.
— Ветер меняется на южный. Не знаю, как далеко нас отнесло на восток от Оркни. Боюсь, что судно может выбросить на берег.
«Буревестник» снова упал в низину между двух гребней, ныряя в воду так, что до планширя оставалось не больше фута. Брызги дождем заливали палубу. Геро вцепился в ванты.
— Волны накроют нас.
— Нет, не накроют, — возразил ему Радульф, орудуя рулевым веслом. — Смотри, как плавно идет старушка, будто корова на коньках. Ничего не поделаешь, нужно просто пересидеть. Привяжи себя на всякий случай.
Геро упал на банку на корме рядом с Ричардом. Гаррик обвязал их веревками за пояс и прочно закрепил концы у борта. Ветер бешено свистел в снастях. От страха сжималось сердце в груди. Чтобы не свалиться, сицилиец ухватился руками за банку и пытался подстроиться под ритм качки. Каждый раз, когда палуба поднималась вверх, все его нутро опускалось вниз, а когда судно падало с гребня волны, подкатывало к горлу. Рядом, страдая от тошноты, скрючился Ричард. С наступлением темноты волн не стало видно, и пришлось угадывать, когда ударит очередная, чтобы покрепче ухватиться. Пальцы мертвой хваткой вцеплялись в доски. Очередной толчок сотряс судно, обдав их через борт такой холодной водой, что перехватило дыхание. Ричард крикнул Геро:
— Мы погибнем!
— Мне уже все равно.
Чья-то рука легла ему на плечо.
— Ричард? — позвал Валлон.
— Это Геро, Ричард рядом.
— Хорошо, парни. Как переносите все это?
— Ужасно.
— Крепитесь.
Хлопнув его по спине, Валлон удалился. Геро не представлял, как он переживет эту ночь. Казалось, что, кроме черноты и нескончаемого гула бури, налетающих волн и воющего ветра, в мире ничего не осталось. В конце концов слепая ярость природной стихии вогнала юношу в тупое оцепенение, благодаря которому его ум отгородился от изматывающего ужаса происходящего. Он уже в тысячный раз поднимал воспаленные глаза кверху в надежде различить тусклый свет начинающегося дня. Но из темноты проступали только гребни волн и лицо Ричарда, чуть более различимое, чем окружающая мгла. Наконец забрезжило утро.
Над головой все так же проносились черные тучи, но теперь их покров стал тоньше. Поднялось солнце, пронзая сумрак багровыми лучами. Геро помотал головой, разминая одеревеневшие мышцы шеи. Негнущимися пальцами он нащупал свою страховку. Он» стал, повалился назад на банку, затем, опираясь дрожащими руками на планширь, снова поднялся и посмотрел за борт на увенчанные белопенными плюмажами волны. Радульф по-прежнему стоял за рулем, стараясь держать судно под прямым углом к накатывающимся валам. Он все время оглядывался, следя за их направлением. Геро собрался уже двинуться вперед, когда Радульф в очередной раз бросил взгляд через плечо и что-то крикнул.
Геро поднял глаза. То, что он увидел, было настолько невероятным, что поначалу он подумал, что переутомленное сознание просто исказило окружающую реальность. Горизонт нависал над ним где-то вверху черно-зеленой стеной, только эта стена двигалась, и его сердце остановилось при мысли, что эта кошмарная волна беззвучно несется на них. На ее гребне кипела пена, сползая вперед. Ветер вдруг прекратился, и воцарилась оглушительная тишина. Вал на время отрезал «Буревестника» от ветра, спрятав его от бури. Геро бросился вниз и вцепился в банку как раз в тот миг, когда на него обрушилась вода. Она захватила корму судна и поднимала все выше и выше, пока Геро, глядя в ужасе вниз на корабль, не решил, что он неизбежно перевернется через нос. На миг, длившийся, казалось, целую вечность, «Буревестник» невесомо застыл на вершине гребня, затем вал прошел, и Геро скатился назад, когда судно соскользнуло в следующую за ним впадину. Радульф что-то прокричал, и Геро опять ухватился покрепче за банку, полагая, что новый вал снова готов их захлестнуть. Волна ударила в корму, заливая палубу, и, оторвав его от банки, швырнула через борт. Страховка больно дернула его за пояс, и он нахлебался воды.
