Он оценивающе втянул в себя воздух.
— Горячие пшеничные лепешки со свежим маслом. Не дайте им простыть из-за меня.
Вэланд опустился на сиденье.
— Может, вы присоединитесь к нашей трапезе?
— Всенепременно, — ответил Орм и, повалившись на банку, принялся за угощение.
Вэланд испытующе смотрел на гренландца. Первым делом в глаза бросалась копна рыжих с проседью волос. Длинные косматые усы, кустистые брови, что росли торчком вверх, придавали его лицу непреходящее выражение изумления. Ярко-синие глаза окружала сеть многочисленных морщинок. Его сын, сбитый так же основательно и прочно, был настолько же виновато-молчалив, насколько его отец общителен. На правом виске у него была вмятина размером и формой с голубиное яйцо.
— Вам нужны кречеты, я слышал, — сказал Орм. — Я знаю, где они водятся.
— Белые?
— Бледные, как зимняя луна.
Орм поднял свои удивительные брови, глядя на Сиз.
— Можно мне еще немного масла, милая девушка?
Радульф взглянул на него с подозрительностью.
— Каковы будут ваши условия?
Орм запихнул очередную лепешку под свои усы.
— Вполне честные. Вам нужен проводник и команда, мне нужен корабль.
— Сколько людей в команде?
— Четыре моих друга и сын. Мы будем ловить гагарок, промышлять китов и моржей, ставить капканы на лис. Пробудем в отъезде шесть недель.
— По-моему, вы от этой сделки получаете больше.
Орм проткнул ножом еще одну лепешку.
— Кречетов трудно найти, еще труднее добыть. Сколько вам нужно?
В условиях выкупа говорилось о четырех. Но Вэланд рассчитывал поймать больше с учетом возможных потерь во время путешествия на юг.
— Восьми, пожалуй, хватит.
— Понадобится немало пищи, чтобы накормить столько голодных клювов. Но не переживайте. Я позабочусь о том, чтобы они были обеспечены едой. Вы нормально переносите высоту?
Вэланд немного помедлил в нерешительности.
— Однажды я залез на бук высотой в сотню футов в бурю, чтобы освободить сокола, зацепившегося обножами.
— Вам придется залезать не на деревья. Кречеты вьют гнезда на скалах выше облаков. Я занимаюсь ловлей птиц в горах с тех пор, как научился ходить. Глум тоже. В этом он похож на меня. Я слышал, у вас есть железо.
Радульф сощурился.
— Допустим, есть.
— Вам понадобятся ледорубы. Я устрою, чтобы их отковали к завтрашнему вечеру. И на рассвете следующего дня можем отправляться. Что скажете?
Вэланд посмотрел на Радульфа. Потом взглянул на Глума, который стоял, опустив голову.
— Он еще довольно мал, не так ли?
— Парень выдержит то, что не каждый взрослый вынесет. Глум — расторопный мальчик.
— А что случилось с его лицом?
— Это удар камня. Он тогда собирал яйца гагарок. Ему было всего семь лет. Но вы не волнуйтесь, мозги у него в порядке. Он нсегда такой неразговорчивый.
— Сиз пойдет с нами, — сказал Вэланд.
Орм смутился только на одну секунду.
— Прекрасно. Я не ел таких замечательных лепешек с тех пор, как умерла моя мать.
— Тогда забирайте оставшуюся.
— Вы уверены?
Вэланд встал.
— Вы обеспечите нас всем необходимым снаряжением.
— Будет все, что нужно.
Сокольник протянул руку.
— Значит, договорились.
Орм скрепил сделку сокрушительным рукопожатием. На причале он задержался.
— У вас есть пиво?
— Мы его выпили, — ответил Радульф. — Но у нас еще есть ячмень и солод.
— Тогда мы имеем все необходимое. У охотника должен быть эль, чтобы отпраздновать удачу и утешиться в случае невезения.
Он удалился, посвистывая. Радульф и Вэланд уставились друг на друга.
Весь следующий день Орм и его товарищи нагружали «Буревестник» охотничьими принадлежностями. Они принесли длинные веревки из конского волоса, раскладные лестницы, сети и силки всевозможных видов, багры, рыболовные лески и крючки, бочонки с солью и молочной сывороткой, палатки. Они втащили в трюм небольшую плоскодонную лодку, а на палубе, рядом со шлюпкой «Буревестника», закрепили свой вельбот
[62]
. Поскольку на севере нет никакого топлива, они загрузили горючие кирпичи, сделанные из соломы и высушенного навоза. Гренландцы пребывали в праздничном настроении, напевали и обменивались шутками во время работы.
Около дюжины их родственников пришли к пристани пожелать им удачи в походе и помахать рукой вслед отходящему кораблю. Путешественники отчалили в густом тумане, пробираясь среди айсбергов, выплывающих на них из тишины. Через три дня туман рассеялся, и они двигались в условиях нескончаемого дня; воздух был настолько чист, что иногда видно было место, куда они приходили только через день. Айсберги величиной с кафедральный собор дрейфовали, окруженные озерцами талой воды бирюзового цвета, в их толще был погребен холодный синий свет тысячелетней зимы. Они прошли мимо одного из ледников, порождающих эти глыбы, и наблюдали, как ледяные скалы с грохотом рушатся в море, поднимая волны, яростно раскачивающие «Буревестник».
На следующий день они вошли в восходящее течение пурпурного цвета, в которое сплывалась и слеталась вся местная живность. Огромное облако над морем оказалось стаей гагарок в милю шириной, с шумом пронесшейся мимо них черным шквалом. Куда бы Вэланд ни взглянул, везде он видел ревущих и выпрыгивающих из воды китов. Постоянно раздающиеся удары их хвостовых плавников о воду, как и не заходящее даже в полночь солнце, мешали Вэланду спать.
Косатки, спины которых блестели, как полированный марганец, крутились вокруг своей оси перед кораблем. Одна из них выпрыгнула из воды и совершила пируэт на хвосте, прежде чем рухнуть и волны. Когда косатки исчезли, море стало совершенно безмятежным. Сиз стояла рядом с Вэландом на носу корабля, и он наблюдал, как она время от времени смахивает прядь своих выбеленных солнцем волос, падающую на глаза. Он обратил внимание, что ее глаза принимают цвет окружающего моря: аметистовый, фиалковый, кобальтово-синий… Она поправилась и превратилась из де-ночки в юную женщину. Он собрался заговорить, правда, не знал, что именно скажет, но непременно что-нибудь важное.
Она заметила его внимание и, уперев руки в бока, притворно надула губы.
— Что?
— Ничего, — ответил Вэланд, имея в виду все. — Я рад, что у тебя отросли волосы. Так ты выглядишь… хорошенькой.
Он поморщился от своего неуклюжего комплимента. Сиз потупила взор, вдруг почувствовав такое же стеснение, как и он.
