— Слишком поздно, — откинув голову и закрыв глаза, ответил Радульф. — Вниз теперь спускаться так же опасно, как и идти дальше.
Он был прав. Мрачный фатализм овладел Вэландом, когда он преодолел очередной ледяной уступ. Если он сорвется, будет страшный удар, а потом наступит беспамятство. При мысли об этом его охватил ужас.
После третьей ступени ущелье расширилось, и восхождение стало немного легче. Вэланд теперь мог идти вперед, не помогая себе руками. Над головой открылся небесный простор, и сокольник, едва держась на ногах, вылез на плато на вершине скалы. Радульф вскарабкался вслед за ним, повернулся и показал пальцем на ущелье, уходящее вниз, как будто это было жерло преисподней.
— Я не собираюсь здесь спускаться. Ты понял?
Глум наматывал веревку на локоть.
— Тебе придется. Другого пути вниз нет.
Восхождение отняло у них почти все утро, и сейчас небо начинало затягиваться. Отсюда была видна бескрайняя полярная пустыня, занимавшая внутренние земли Гренландии. Холодный ветер, налетающий с ледника, жег их лица, пока они пробирались по плато, простиравшееся во все стороны, так что видно было только небо, снег и тут же исчезающие их собственные следы. Затем плато перешло в понижающийся склон, и в снежном покрове появились бреши, обнажающие разрушенные морозом камни. Вэланд обратил внимание на украшенные ледяными полосами вершины скал на дальнем берегу фьорда, и вскоре стал виден край плато, представляющий собой выступающие узкие отроги. Глум зашел на один из них — маленькое беззащитное существо на устремленном к небу скалистом уступе.
Он широко махнул рукой, приглашая подойти, и они двинулись к нему, преодолевая сопротивление ветра.
— Там! — крикнул Вэланд, показывая рукой на выступающий силуэт, приткнувшийся к голым скалам.
— Да, это кречет, — согласился Глум. — Гнездо где-то поблизости, я думаю.
Вэланд тут же позабыл все трудности восхождения и поспешил вперед. Он уже преодолел половину расстояния, когда сокол поднялся со своего наблюдательного пункта и исчез за скальными выступами. Он был не так велик, как ожидал Вэланд.
— Это, видимо, самец, — заметил он.
— Подожди здесь, — сказал Глум и беспечно перешел на другой выступ.
Он зацепился киркой и наклонился вперед. Затем свистнул и сделал призывный жест. Сердце Вэланда бешено колотилось, пока он пробирался к нему. Чудовищный порыв ветра снизу отбросил его назад. Слезящимися глазами он посмотрел через край. Земля ушла у него из-под ног. Он попятился, испытав приступ страха и головокружения.
— Держись за мою руку, — сказал ему Глум. — Видишь, ледоруб меня крепко держит.
Вэланд доверился надежности детских рук и наклонился вперед. Ветер отбросил его волосы назад. Корабль внизу казался отсюда маленьким пятнышком. Он услышал пронзительный крик, и тут же с карниза, находившегося слева от него, взмыл кречет. Вэланд внимательно смотрел на него, отмечая размеры, мощные плечи, широкий размах крыльев и белизну оперения. Птица без усилия парила в восходящем воздушном потоке, скользя вдоль поверхности скалы со слегка опущенными крылами. Она пролетела достаточно близко от Вэланда, чтобы он смог рассмотреть блеск в ее глазах.
Сокольник обернулся к Радульфу:
— Чисто белый. Большой, как орел!
— Гнездо под карнизом, — сказал Глум. — Прямо к нему спуститься не получится. Я посмотрю с другой стороны, не будет ли там легче подобраться.
Сокол парил, набирая высоту. У Вэланда взволновалась кровь при мысли, что еще до конца дня он, возможно, завладеет его птенцом. Глум вернулся, отрицательно качая головой.
— Отсюда, думаю, будет не так уж и сложно. Теперь нужно найти место, где закрепить веревки.
Они осмотрели скалу над гнездом. Примерно в пятнадцати футах от края Глум нашел достаточно глубокую трещину, чтобы на фут загнать туда железный прут. Радульф вытер рукавом под носом.
— Кто полезет вниз?
Глум взглянул на Вэланда.
— Думаю, я. Для тебя это было бы довольно трудно.
Вэланд уже почти согласился с его предложением. При мысли о спуске в пропасть его сердце трепетало, а ноги становились ватными. Но, взглянув вниз и увидев сокола, стерегущего свои владения, он осознал, что его триумф не будет полным, если он не собственноручно добудет соколенка.
— Я полезу, — решительно заявил он. — Расскажи мне, как это сделать лучше.
Глум подвел его к остроконечному краю отрога и указал вниз.
— Первым делом ты должен спуститься на тот карниз и идти по нему, пока не дойдешь до камня, похожего на гигантский нос.
Сокольник увидел камень, выступающий над свесом.
— Как я его обойду?
— Там есть место, чтобы поставить ногу. Видишь? Если станешь туда левой ногой, то правой рукой сможешь ухватиться за камень. Когда обогнешь его, дальше будет легко. Прямо над головой ты увидишь гнездо.
Вэланд кивнул. Он был слишком взволнован, чтобы все сразу ясно понять.
— Я останусь здесь и буду тебя направлять. Сначала обвяжем веревки.
Они вернулись назад, и Радульф отвел Вэланда в сторону.
— Не вздумай этого делать. Пусть мальчишка рискует своей головой.
Из-за натянутых нервов Вэланд стал раздражительным.
— Делай свое дело и предоставь мне заботиться о моем.
Он стоял как ребенок, которого одевает мать, пока Глум обвязывал его грудь веревкой и надевал на плечи лямки корзины.
— Когда ты подойдешь к гнезду, мне тебя видно не будет. Поэтому дашь мне знак, дернув за веревку. Два раза — если тебе нужно больше веревки, три раза — когда соберешься подниматься.
— А что значит один раз? — спросил Радульф.
На лице Глума появилась улыбка и тут же исчезла.
— Один раз будет значить, что веревка оборвалась. — Он обеими руками взял одну из веревок и туго ее натянул. — Не висни только на ней всем телом, она уже не очень новая.
Радульф, прищурив один глаз, внимательно посмотрел на Глума.
— Сколько тебе лет, парень?
— Четырнадцать.
Германец плюнул.
— Так ты и до двадцати не доживешь.
— Может, ты и прав. В моей семье мало стариков. Зато каждый день моей жизни интересный.
Глум размотал веревки, привязал их к пруту и передал Радульфу. Затем он подвел Вэланда к краю и положил руку ему на плечо.
— Не думай о высоте. Если бы скала была в высоту только пятнадцать футов, ты бы так не нервничал. Но если бы упал, все равно бы погиб.
Вэланд выдавил из себя улыбку.
— Разница только в том, что у меня не было бы времени об этом подумать.
Глум хлопнул его по руке.
