— Иди сейчас. Хорошая погода не продлится долго.
Сокольник стал в линию с Радульфом и приблизился к краю пропасти. Внутри у него все сжалось. Он поболтал в пустоте правой ногой.
— Отклонись назад, — распорядился Глум, — а затем смотри в небо.
Вэланд глубоко вздохнул, откинулся и пошел вниз по склону. Мелкие камушки и лишайник, потревоженные его шагами, взлетали, попадая в глаза. Радульф неравномерно стравливал веревку, и спуск представлял собой последовательность коротких и резких падений.
— Продолжай отклоняться назад! — крикнул Глум. — Ты уже почти на месте.
Грузно сползая по стене обрыва, сокольник преодолел несколько последних шагов до карниза. Он балансировал, вытянув вперед шею. Видно было только голову и плечи Глума. Парень выставил ому большой палец. Выворачивая шею в сторону, он увидел камень, который ему предстояло обойти, — тот находился в тридцати футах в стороне.
Инструкции Глума заглушило яростное «кэк-кэк-кэк!». Вэланд ощутил порыв ветра от проносящегося позади него сокола. Он обернулся и увидел птицу, которая смотрела на него, выходя из стремительного падения. Она развернулась, взмахнула крыльями и, сложив их, метнулась к нему. Ее желтые пальцы сжались в двух дюймах от его головы. Птица совершила разворот, закладывая вираж и поднимаясь, как корабль, возносящийся на волну. Вэланд увидел, как она прицелилась и сгруппировалась, прежде чем ринуться на него всеми восемью выставленными вперед когтями. Она нападала на него вновь и вновь, и, хотя Вэланд говорил себе, что кречет не станет бить его, каждый налет птицы заставлял сокольника вздрагивать. Птица не давала ему сдвинуться с места, и у него в конце концов От напряжения начал* дрожать ноги.
Он боком пошел по карнизу. Из глаз и носа текло. Сокол ушел в сторону, и к Вэланду постепенно вернулось самообладание. Он дошел до конца выступа к заметил место для о юры ноги. Глум говорил, чтобы он двинулся с левой ноги, но и самый гибкий акробат не смог бы так изогнуться. Даже полностью вытянув правую ногу, он смог только нащупать выемку, не имея і юзможности утвердить ступню как следует. Нужно было прыгать, но если он и приземлится куда надо, там нет места, чтобы ухватиться руками. Он механически повторил движение с полдюжины раз, затем задрал голову вверх и посмотрел на Глума. Левой ного л парень показывал ему, что делать. Слова, которые он ему выкрикивал, срывались ве-тром и уносились вверх.
Вэланд почувствовал, как его воля и силы испаряются. У него возникло жуткое ощущение, будто скала отпихивает его от себя, и он вжался в каменную сітену потным лицом, сильнее вцепившись в нее пальцами. Он посмотрел вниз, в залив, и увидел тошнотворно наползающие на берег медленные волны прибоя. До него долетели слабые крики. Глум рискованно склонился над обрывом, показывая ему, как нужно действовать. Вэланд смог разобрать, что ему следует прыгнуть правой ногой на ту выемку и сразу же подтянуть левую, одновременно быстро обхватывая выступ правой рукой. Сокольник проследил, под каким углом уходят вверх веревки. Если он не сможет удержаться на выступе его, в лучшем случае, протащит тридцать футов по камням, а в худшем веревки оборвутся и он превратится в месиво, имея перед этим достаточно времени, чтобы осознать свой конец.
Или же он может отказаться от этой затеи. Икры Вэланда дрожали, пальцы утратили чувствительность. Он взялся за одну из веревок, собираясь подать сигнал наверх. Он еще раз взглянул на выступ и замер. «Глум прав, — подумал он. — Выл бы этот камень шести футов над землей, я бы не думал так долго». Оттолкнуться, прыгнуть правой ногой в выемку, восстановить равновесие, подтянуть левую, почувствовать краткий миг невесомости, а затем, резко подавшись вперед, выбросить руку и ухватиться за ребро камня.
Глум перестал кричать. Вэланд вытер нос, набрал в легкие воздуха, придвинулся к краю карниза, согнул левое колено и прыгнул. Два быстрых шага и рывок к острому ребру камня. Крепко схватившись за камень, он уберег себя от падения. Осознав, что положение его достаточно надежно, он занес правую ногу за камень и стал нащупывать там точку опоры. Сначала он ничего не мог найти, но потом наткнулся на небольшой выступ. Вэланд не дал себе времени подумать. Он перенес весь свой вес на опору и бросился вперед, распластавшись вокруг камня. До надежного места оставался один шаг. Над собой он увидел покрытые трещинами и забрызганные птичьим пометом выступы, которые вели к карнизу наподобие лестницы, — именно там находилось гнездо. Он подтянулся, упираясь локтями в выступ, и влез в гнездо.
Три шипящих птенца попадали на бок и выставили когти. Эти похожие на жаб уродцы только-только начали обрастать перьями, проклевывающимися сквозь грязно-серый пух. Их мать продолжала кружить над гнездом, не имея возможности кинуться в атаку из-за нависающего карниза. В гнезде лежала недавно убитая чайка, куски ее темно-красной плоти налипли к восковым клювам птенцов. Останки предыдущих жертв устилали гнездо, а выступы под ним были покрыты перьями. Вэланд уселся в этой мусорной куче, словно на троне, наслаждаясь открывшимся видом. Он заметил золотистый лишайник на камнях, серебряные прожилки гранита, маленький розовый цветок, качающийся на ветру.
Сильное чувство озноба вывело его из задумчивости. Ему показалось, что он слышал звавшие его голоса. Птенцы по-прежнему лежали на боку, отпугивая его своими когтями. Он дрожал. Небо затянулось облаками, и поверхность воды во фьорде потемнела до свинцово-серого цвета. Пора идти. Он взялся за веревку и дернул три раза.
Возвращаясь, он обогнул каменный нос без задержки и без спешки. С моря накатывалась туча, щупальца тумана ползли вверх по скале. Как только он вернулся на карниз, кречет возобновил свои нападения. Не обращая внимания на птицу, сокольник продолжал свой путь до места, где, как ему казалось, он спускался на карниз. Вэланд немного отдохнул и запрокинул голову, чтобы проверить положение веревок. И тут же получил чудовищный удар в лоб. Он даже не понял, что слетел с карниза, пока не обнаружил себя висящим над пропастью на режущих грудь веревках. Боль была настолько пронзительной, как будто ему в череп вогнали тупой гвоздь. Сквозь накатывающие красные волны Вэланд смог разобрать, что его вывернуло и он болтается на веревке спиной к скале. Липкая теплая жидкость заливала лицо, ослепляя и наполняя рот соленым. Вэланд вытер кровь с глаз и поднес руку пощупать повреждение, причиненное ударом. Череп был цел, но кожа вокруг раны свисала двумя ошметками.
Боль немного утихла, превратившись в дурманящую слабость. Кровь струилась по шее и ниже. Он оттолкнулся ладонью от скалы, пытаясь развернуться. Каким-то образом веревки обвились вокруг спины, и теперь он висел, отклонившись от скалы и не имея больше точки опоры. Положение ухудшала корзина, мешающая приблизиться к скале. Он нащупал лямки и, стащив их с себя, скинул корзину вниз. Кровь по-прежнему заливала глаза. Вэланд взялся за веревки и тут обнаружил, что одна из двух оборвалась.
Из-за того, что его руки стали скользкими от крови, Вэланду не удавалось ухватиться за уцелевшую веревку. Он вытер ладони о бока и собрался попробовать снова, когда веревка дернула его под ребра и Вэланд ощутил, что его протащило вверх по скале на фут или около того. Радульф предпринимал попытки поднять его. Еще один мощный рывок, и сокольник услышал, что веревка трется о камень.
