XXIV
Он встал уже на следующее утро, а через день возобновил поиски обитаемых гнезд. Вскоре Вэланд исследовал все фьорды по обе стороны Красного мыса и нашел еще четыре гнезда. На этот раз поиски не были сопряжены с такими невероятными трудностями, как в случае с первым. К двум из них он подобрался снизу, а к остальным позволил Глуму спуститься на веревке. Но все птенцы были слишком молоды, чтобы их брать. Вэланд объяснил, что, если сокола забрать из гнезда до того, как он полностью оперится, он никогда уже не избавится от грубых инфантильных привычек. Лучшее время для изъятия птиц из гнезда, когда они уже покрылись перьями и готовы совершить свой первый вылет. Но даже тогда некоторые из них вырастают вспыльчивыми и жадными, они беспрерывно кричат, требуя пищи, и раскрывают крылья, сидя на кулаке, совершенно неприличным образом. Поэтому он предпочитает перелетных соколов, пойманных в ловушку в свою первую осень, когда вольные ветры окончательно делают их взрослыми.
Один как раз такой образчик влетел в его жизнь, когда сокольник возвращался от последнего обнаруженного им гнезда. Сидя в шлюпке, они гребли к выходу из фьорда с северной стороны Красного мыса. Спереди них висел плоский диск клонившегося к западу солнца, с правого борта падали длинные тени на покрытый ледником берег. Поверхность воды, густо усеянная кусками льда, была совершенно неподвижна. Покой нарушила стайка белых куропаток, пролетевших мимо лодки к другому берегу. Когда Вэланд заметил кречета, тот был в сотне ярдов позади куропаток и лениво взмахивал крыльями. Но вот он пронесся мимо белой молнией, и Вэланд увидел, что расстояние до куропаток сократилось уже вдвое. Кречет догнал стаю, когда та еще не достигла и середины фьорда, и схватил одну из птиц прямо на лету. Раскинув крылья, он описал полукруг и унес жертву, сжатую в лапах. Вэланд заметил, что он приземлился на скалистом выступе с ближней к морю стороны ледника.
— Высадите меня на берег.
Радульф застонал.
— Оставь его. У нас был трудный день, и я хочу есть.
— Я долго не задержусь.
Он сошел на берег и двинулся вперед, пока не увидел кречета ясно. Тот терзал и глотал свою добычу, потом распушил перья и задремал. Сокольник подошел ближе. Птица подняла одну лапу, не проявляя никакого страха в связи с его приближением. Вероятно, она никогда раньше не встречалась с человеком. Он остановился, когда уже мог различить четкие очертания ее маховых перьев на крыльях. Ее голова и грудь были девственно-белыми, а черные пятнышки на крыльях только оттеняли общую белизну. Вэланд придвинулся еще ближе, и сокол расправил крылья, приготовившись подняться в воздух. Еще один шаг, и птица взмыла, улетая в сторону через ледник.
Вэланд взобрался на ее наблюдательный пункт. Вокруг на камнях валялось множество костей ее жертв вперемешку с испражнениями. Он поднял сброшенное маховое перо. Крупные черные отметины на нем говорили о том, что кречету уже больше года, но он еще не такой дикий, чтобы не поддаться приручению. Сокольник взглянул через фьорд. Над бледно-зеленой талой водой, стекающей от ледника, порхали крачки. Над заливом пролетели утки. Каменистая возвышенность служила кречету одновременно и сторожевым постом, и столовой.
Он вернулся к своим товарищам и показал им перо.
— Я хочу поймать ее.
— Не очень хорошее место, — заметил Глум. — Здесь негде разбить лагерь. Сейчас тихо, но иногда шторм накатывает на ледник с такой силой, что ты и представить себе не можешь.
Вэланд осмотрелся. С дальней от моря стороны ледника радужный водопад разбивался о выступ, освещенный солнцем.
— Там, кажется, более защищенное место. Давайте посмотрим.
Радульф что-то бурчал, сдаваясь. Они с Вэландом уже провели вместе так много времени, что начинали друг друга раздражать. Сиз и Глум последовали за Вэландом на каменистый берег. Нагретая скала возвращала тепло. Иван-чай, дягиль и желтые маки рос-ли на гальке, а промежутки между валунами тесно оккупировала черника и карликовые ивы. Водопад дрожащей завесой падал в озерцо, вода из которого стекала бурлящим потоком. Под скалой сбоку от каскада нашлась пещера.
— Я расположусь здесь.
Глум высказал еще одно возражение:
— Если ты оставишь в сети наживку, лисы украдут ее.
Лисица в своей облезлой летней шубе крутилась неподалеку от них прямо сейчас. Вэланд принес клетку с шестью голубями внутри — он рассчитывал использовать их на корм кречету. Его взгляд блуждал по берегу, пока не остановился на обломках породы, прибитых ледником.
— Я не собираюсь использовать сеть.
Благодаря недолгим поискам они обнаружили естественное укрытие в виде нависшей над валунами плиты, под которой было свободное пространство в два фута высотой и достаточно длинное, чтобы вместить сокольника. Он влез туда сперва только ногами, чтобы удостовериться, что отсюда ему будет хорошо видно наблюдательный пункт кречета.
— Ты здесь замерзнешь, — сказала Сиз.
— Пустая трата времени, — недовольно проворчал Радульф. — Ты уже нашел достаточно кречетов.
Вэланд вылез из берлоги.
— Птенцов нельзя брать раньше конца следующей недели. Мы потратим здесь три дня.
Они выгрузили снаряжение и провиант, затем вытащили лодку на берег и привязали ее к камням. Поставив в пещере две палатки, они поели снаружи, наблюдая, как солнце заходит за Красный мыс и погружает скалы в красно-коричневый сумрак.
Вэланд был слишком взвинчен, чтобы спать. Еще до того как тени рассеялись вокруг сторожевого поста кречета, он растолкал Глума. Радульф и Сиз спали. Юный гренландец протер глаза и вышел из грота. Свинцово-серая туча повисла на вершине скал. Холодный ветер налетал с ледника и поднимал рябь на поверхности воды во фьорде.
— Неподходящий день для ловли кречетов.
— В плохую погоду они более жадные, — возразил ему Вэланд. — Он может появиться, как только я покажу приманку.
Ветер толкал их, пока они пробирались к укрытию. Вэланд улегся в нем, предварительно облачившись в свой спальный мешок. В руках он держал живого голубя. Вход он прикрыл плетеным ивовым щитом.
— Только не показывайся, — приказал он Глуму. — Подойдешь ко мне, когда солнце дойдет до западной точки.
— Солнца сегодня не будет. К тому времени ты превратишься в ледышку.
Глум был прав. Сокольник только-только устроился в засаде, как в его тело стал проникать идущий от земли холод. Он распространялся от руки, в которой был зажат голубь. Вэланд втащил его внутрь и стал ждать, когда появится кречет. Его пост оставался пустым, а небо темнело, и ветер усиливался. К полудню уже стало понятно, что вероятность поймать птицу равна нулю. Он уже приготовился выбираться наружу, когда его волосы встали дыбом от раздавшегося громоподобного рева. Порыв ледяного ветра с чудовищной силой и жутким шумом пронесся над его укрытием. Высунувшись наружу, он увидел, что поверхность фьорда стала ровной, покрывшись одеялом летучей пены. Вэланд обеспокоился. Если буря разглаживает даже волны, то человек тем более не удержится на ногах. Потом пошел снег, и Вэланда охватил настоящий страх. Метель гнала над ним белый снежный вихрь. Пойманный в ловушку, продрогший до костей, он ждал. Понятно, что такая сильная буря не могла продлиться долго.
