— Идите же сюда! — Ей показывали на входную дверь, открытую настежь, как и все двери в Сан-Себастьяне сегодня. Анжелика с трудом пробралась сквозь толпу к входу, через который подобно пчелам в улье непрерывно сновали туда-сюда люди. Ей не без усилий удалось протиснуться внутрь и приблизиться к первым ступенькам узкой винтовой лестницы.
Когда она достигла третьего этажа, случилось нечто странное. Каждый пролет оканчивался довольно широкой площадкой, с которой сегодня заведомо убрали мебель и сундуки. Пока Анжелика поднималась, движение на лестнице приостановилось.
Она случайно столкнулась с кем-то и, охваченная внезапной тревогой, замерла на мгновение.
И тут же отступила на несколько ступеней.
В полутьме винтовой лестницы на нее горящими глазами смотрел мужчина. Он усмехался.
Словно знал, что во внезапном приступе страха ее охватит желание убежать, спуститься вниз и что, едва достигнув первой ступени, она вернется. Но зато он не знал, что, вспоминая о недомогании, случившемся с ней во время испанской комедии, Анжелика упрекала себя за слабость и теперь, когда первое волнение удалось побороть, она предпочла встретить опасность лицом к лицу. И поскольку мужчина шел следом, она обернулась к нему и крикнула:
— Прекратите пугать меня, грубиян! Назовите имя вашего господина, я пожалуюсь ему!
Незнакомец одним неуловимым движением оказался рядом с ней.
— Нет более могущественного хозяина, чем мой, — произнес он. — Ведь ему известны все божественные тайны.
Анжелику злил тот страх, который незнакомец будил в ней, и она интуитивно, сама не осознавая, что делает, выпустила свою единственную стрелу:
— Это невозможно! Александрийская библиотека сгорела, и все тайны Бога исчезли вместе с ней
[134]
.
Она тут же пожалела о своих словах, которые больше походили на причудливую шутку, чем на серьезный ответ, но мужчину они, по-видимому, поразили, черты его лица заострились, и оно приняло жесткое, почти пугающее выражение. Глаза по-прежнему сверкали, но Анжелика поняла, что так странно светятся они только в темноте. Он проговорил:
— Так, значит, это правда? Вам известна… тайна?
Внезапная слабость и растерянность вновь пригвоздили ее к месту. А незнакомец растворился в полумраке так же внезапно, как и появился.
Анжелика вышла из дома. Ее жгло желание схватить за шиворот этого человека, вытрясти из него имя хозяина и того, кто заплатил незнакомцу за попытки причинить вред ей или Жоффрею.
Она вновь оказалась на улице и побежала вперед, расталкивая людей, чтобы догнать обидчика, который не выглядел силачом. Сверху снова послышались крики.
— Мадам де Пейрак! Что вы там делаете? Процессия уже приближается. Уходите же с улицы!.. Поднимайтесь, скорее!
Анжелика вновь устремилась к лестнице. На четвертом этаже господа де Сент-Тьерри и де Кавуа встретили молодую графиню и увлекли за собой с нетерпением зрителей, боявшихся потерять лучшие места на балконе.
Сейчас она не променяла бы ни на что другое эту давку, которая становилась все ощутимее из-за того, что с каждым мгновением прибывали новые зрители, в том числе лакеи и служанки, по-детски горевшие нетерпением увидеть мавританских королей и тех гигантов, которые будут тащить повозки. Анжелика радовалась тесноте, радовалась тому, что находится в толпе людей, подобно виноградной грозди облепивших балкон, ведь это сулило избавление от леденящего душу страха, который она только что испытала.
— Скажите, он — француз? Вон тот мужчина, внизу! Тот, что стоит около стражника с алебардой, сдерживающего напор толпы. Вон там! Там!
Она трясла за плечо аббата де Монтрея, указывая на человека, которого заметила на улице. Анжелика пыталась перекричать неистовый звон колокольчиков, который, выбивая бешеный ритм, постепенно приближался и становился громче.
Аббат, желая угодить даме, внимательно посмотрел туда, куда она показывала.
— А! — воскликнул он. — Да это же Флегетан
[135]
. Интересно, что он здесь делает?
— Кто он? Как вы его назвали? Кто его хозяин?
— Этого я не знаю. Он занимается финансами. Ведет счета.
— В Сан-Себастьяне?
— Нет, конечно!.. В Сен-Жан-де-Люзе, он следит за расходами королевского двора.
— Так он француз?
Но тут на углу улицы показались одетые в белое мужчины с привязанными к ногам колокольчиками.
— Зачем он здесь? Зачем? — настойчиво твердила Анжелика.
Но аббат де Монтрей уже не слушал ее вопросов, потому что его внимание привлек долгожданный кортеж.
— Эспата!.. Баскский танец. Смотрите.
Более сотни мужчин заполнили улицу. Они исполняли танец со шпагами, причем острый конец каждой находился в левой руке у партнера, а резкие отблески стальных лезвий сопровождали стремительные движения.
Бубенчики отрывисто звенели в такт пляске, и от их звона можно было оглохнуть.
Анжелика снова взглянула туда, где недавно стоял испугавший ее человек. Мужчина исчез в бурном, белом и ярком людском приливе.
— Кто он? Кто он? Что он делает здесь? — нервно повторяла молодая женщина.
— Он здесь, чтобы проникнуться таинством праздника Тела Господня, — ответил стоявший рядом Сен-Тьерри, видя, что ее мысли по-прежнему заняты Флегетаном. — Плут, возомнивший, что способен проникнуть в тайный смысл вещей, — вот кто он.
Анжелика хотела было обернуться к Сен-Тьерри, который так любезно ответил на ее вопрос. Но ее самым нахальным образом отпихнули два или три человека, усердно работавших локтями, чтобы «лучше разглядеть» происходящее, и она вновь оказалась лицом к лицу с аббатом де Монтреем.
— А теперь посмотрите вон туда, — сказал он, — видите мальчиков?
С полсотни детей в бумажных и пергаментных масках с прорезями следовали за танцорами, повторяя ритм их колокольчиков на маленьких тамбуринах, но более мягко и мелодично.
