Над головами, как по волнам, истончая соблазнительные ароматы, плыли огромные блюда с яствами, и французские дворяне увлеченно обсуждали каждое из них: жаркое из крольчатины, куропатки с латуком, колбаса из мяса птицы на подложке из сливочного бисквита, свиные хрящики с артишоками… Кулинарное искусство высоко ценили при королевском дворе Испании, ведь всем известно, что королевский повар, служивший еще Филиппу III, отцу нынешнего монарха и Анны Австрийской, Франческо Мартинес Монтино
[148]
, составил сборник рецептов, получивший название «Трактат о том, как накрывать праздничный стол».
29 мая, вероятно, из-за толпы и давки на улицах, Филипп IV и инфанта отменили привычную прогулку к морю. Все были страшно огорчены. «Все кончено», — вздыхали пессимисты. Чем крепче становилась уверенность, что мирный договор наконец подпишут, тем больше препятствий возникало на пути к нему. Казалось, король Испании не пойдет навстречу.
* * *
Но однажды ночью внезапно прискакал всадник, стремительно преодолевший расстояние от Сен-Жан-де-Люза до Сан-Себастьяна.
* * *
Разбудили короля Испании.
Всадник оказался гонцом, отправленным первым министром доном Луисом де Аро к государю со срочным донесением, в котором сообщалось, что переговоры закончены и обе стороны совершенно удовлетворены их исходом.
Король принял решение завтра же выехать вместе с инфантой в Фонтарабию. Но, поскольку завтра уже наступило — было два часа ночи второго июня, — то до отъезда Их Величеств оставалось всего несколько часов.
Кареты Филиппа IV и инфанты покинули Сан-Себастьян около восьми утра и медленно поползли по дороге мимо деревень Пасая.
В Рентерии они пересели в великолепную габару и в сопровождении множества лодок и габар с музыкантами переправились на другой берег залива.
Несмолкающее пение скрипок заглушало разноголосый шум — аплодисменты и прощальные выкрики местных жителей на родном языке.
Часто непокорные их кастильским королям баски понимали, что инфанта едет в Фонтарабию, чтобы выйти там замуж и стать королевой Франции.
Мария-Терезия, которую они несколько дней видели рядом с ее августейшим отцом на берегу реки в летящей по волнам позолоченной лодке или осматривающей галеоны из Америки, их инфанта, восхищающаяся ловкостью закидывающих сети баскских рыбаков и их виртуозными танцами, скоро пересечет невидимую границу, разрезавшую надвое воды Бидассоа и исчезнет за горизонтом Франции. Больше они ее никогда не увидят.
Она слышала прощальные крики и пожелания.
Их Величества прибыли в Фонтарабию в шесть вечера.
Город встретил их многочисленными залпами пушек, а гвардейский полк — ружейной стрельбой, склонив знамена в знак приветствия.
Собралась огромная толпа.
Французов прибыло видимо-невидимо. Стоило им услышать о благополучном завершении переговоров, как они тотчас устремились на другой берег. Повсюду исполняли праздничные танцы, страстные и стремительно легкие.
Провинция Гипускоа снова оказывала монарху ту же услугу, что и его отцу в 1615 году, когда два государства обменялись французской и испанской принцессами. Услуга заключалась в готовности принять у себя на границе до десяти тысяч человек, но из Каталонии с Филиппом IV приехали только шестьсот всадников и столько же пехотинцев из личной охраны короля. Командовал ими подполковник Педро Нуно Португальский, герцог де Верагуа, потомок Христофора Колумба
[149]
, адмирал и аделантадо
[150]
обеих Индий
[151]
. Солдаты были одеты в желтые мушкетерские плащи, украшенные двухцветной бахромой, с прорезями для рук. На их груди и спине красовался королевский герб, а на плечах — бургундские кресты
[152]
. Пехотинцы были вооружены пиками и мушкетами.
Теперь король Испании желал ехать как можно быстрее.
По прибытии в город, среди шума танцев и грохота ружейных залпов, Филипп IV решил, что церемония отречения Марией-Терезией от наследства и испанской короны произойдет тем же вечером.
В восемь часов прибыли свидетели: Алонсо Перес де Гусман
[153]
, патриарх обеих Индий, и Фернандо де Фончека Руис де Контрерас, маркиз де Ла Лапилла, государственный секретарь. Последний зачитал вслух оба документа. Патриарх, в свою очередь, принял торжественную клятву инфанты.
Брак по доверенности должен был состояться на следующий день, 3 июня, в церкви Фонтарабии.
3 июня
После объявления о столь ошеломляющем и необычайно скором решении королева Анна Австрийская и оба ее сына провели часть ночи в поисках самых великолепных вещей, которые только могли отыскать в подарок будущей королеве Франции.
Со своего балкона Мадемуазель поведала Анжелике новости этой лихорадочной ночи, в событиях которой она, к ее величайшему огорчению, не участвовала.
— Что в шкатулке, я не видела. Но она довольно большая и сделана из ароматной древесины каламбукко
[154]
, что растет в Америке. Внутрь, насколько мне известно, положили все самое прекрасное, что только можно себе представить, кроме драгоценностей, принадлежащих французской короне, потому что они не являются собственностью королев и никогда не покидали пределов страны… Но в любом случае сегодня шкатулка останется здесь — пока инфанта не вышла замуж, она не имеет права принимать подарки короля… Признаюсь, мне так жаль, что не довелось увидеть, какие сокровища в нее положили.
