Веки Деруданы вздрогнули. Она открыла глаза и слабо улыбнулась.
— Никак сражение окончилось, а мы все живы? Приятная неожиданность.
Барук тоже улыбнулся.
— Да, друг мой. Мы живы, но в этом нет никакой моей заслуги. С Ворканой расправился Крокус, племянник Мамота.
Дерудана повернула голову.
— Кажется, мы с тобой уже виделись. Знай, мальчик: мы все потрясены гибелью Мамота.
— Я тоже, — тихо ответил Крокус.
Барук встал. Тела Ворканы на полу не было. Алхимик выругался.
— Сбежала!
Вспомнив про тистеандийку, он поспешил к ней. Женщина лежала на прежнем месте, но, увы, была мертва.
— Я обязательно узнаю, кто ты, и всегда буду помнить о тебе, — прошептал алхимик.
— Мне нужно идти, — объявил Крокус.
Барука удивило, куда может торопиться этот парень, но расспрашивать он постеснялся.
— Я хотел сказать: если вы теперь справитесь без меня, тогда я пойду, — пояснил Крокус.
— Не волнуйся, справимся. И спасибо тебе, Крокус, за столь виртуозное метание кирпичей.
У двери Крокус задержался. Он подбросил в воздух монету, поймал ее на лету и через силу улыбнулся.
— Наверное, опять повезло, — сказал он и ушел.
Капитан Паран прислушался к дыханию Колля.
— Спит, — сказал он, поворачиваясь к Бурдюку. — Можно продолжать.
Калам с саперами вернулись чуть раньше Парана. Что ж, из всех передряг этой ночи взвод вышел без потерь. Правда, когда он увидел Парана в разодранной кольчуге и с мертвой Лорной на руках, Бурдюк всерьез забеспокоился насчет рассудка капитана. Тело адъюнктессы положили на вторую койку. На бескровных губах Лорны застыла странная, язвительная улыбка.
Соратники смотрели на Бурдюка и ждали. Вместе со всеми сидела и Печаль, или, как она теперь себя упорно называла, Апсалара. Сержант не знал, что сумел сделать с нею взводный лекарь, но девчонка стала совсем другой. Какой именно — этого не понимал даже Колотун, возившийся с нею все это время. К Апсаларе вернулись какие-то детские воспоминания и навыки, но вместе с ними — память о ее недавнем прошлом. Ее глаза были полны ужаса, которого она не знала прежде. Но девчонка на удивление мужественно справлялась со всем этим грузом. Увидев и узнав Бурдюка, она сказала ему всего одну фразу:
— Сержант, я хочу вернуться домой.
Бурдюк не возражал, хотя и не представлял себе, как она собирается пересечь два континента и разделявший их океан. Но сейчас и его, и других больше заботил разговор с Дуджеком. Сержант достал наследие качен-шемалей.
В комнате стало жарко. Бурдюк собирался с мыслями. Слишком многое случилось за неполные сутки, и он мысленно упорядочивал события. На даруджистанских улицах произошло сражение. Быстрый Бен подтвердил, что повелитель демонов Галан мертв. Сам маг до сих пор был взбудоражен этим известием. Сержант молча потер недолеченную ногу, затем развернул красный шелк и достал оттуда древние кости.
Дуджек отозвался мгновенно.
— Ты очень вовремя, Бурдюк! Можешь не тратить время на рассказ про Галана. Тайскренн валяется в обмороке, если не сказать хуже. Он просто вопил, когда узнал про гибель демона. Значит, Аномандер Рейк разделался с его зверюшкой. Что еще у вас нового?
Бурдюк посмотрел на Парана. Тот кивнул.
— Игра, которую затеяла адъюнктесса Лорна, провалилась, — сказал сержант. — Она убита. Ее тело находится там, где мы сейчас сидим. Перекрестки остались заминированными, но мы не стали взрывать мины. Ты же знаешь: город освещается газом. Оказалось, под перекрестками у них проходят большие трубы. Любой взрыв мог поднять на воздух весь город.
Бурдюк умолк, ощущая судороги в ноге. Колотун и так сделал очень многое, но сказал, что боль и трудность при ходьбе пока еще останутся. Сержанту было непривычно и тяжело сознавать свою ущербность.
— Так что, Железный кулак, мы готовы убраться из этого гостеприимного города.
Дуджек ответил не сразу. Вначале послышался его обычный смешок, затем он заговорил, но уже не таким звучным голосом:
— А вот здесь, сержант, начинаются сложности. Первая: нас вот-вот выбьют из Крепыша. Как я и подозревал, Каладан Бруд оставил Малиновую гвардию на севере, а сам двинулся к нам вместе со своими тистеандиями. С ним также идут ривийцы и баргасты Джоррика, которые окончательно разделались с золотыми морантами…
Было слышно, как Дуджек проглотил комок слюны.
— Вторая сложность гораздо серьезнее. Еще неделя — и в Семиградии поднимется открытый мятеж. Императрица знает об этом. Полчаса назад из Генабариса прибыл посланец «Когтя». К Тайскренну. Мои люди успели его пощупать. Так вот, Бурдюк, он привез письменное послание императрицы нашему верховному магу. Я объявлен государственным преступником и врагом империи. Тайскренну даны официальные полномочия на мой арест и казнь. Поэтому, мой друг, мы теперь сами распоряжаемся своей судьбой.
В комнате стало тихо. Бурдюк на мгновение прикрыл глаза.
— Мы поняли, Железный кулак. Когда выступаете из Крепыша?
— Судя по всему, черные моранты готовы идти с нами. Почему — это другой вопрос. На рассвете мне предстоит разговор с Каладаном Брудом и Каллором. Подозреваю, там все и решится. Либо Бруд позволит нам уйти, либо перебьет, когда они начнут штурмовать город. Но мне сдается, что он уже знает про паннионского пророка.
— Железный кулак, пару дней назад мы встречались с черными морантами. Возможно, они догадывались, что дела примут такой оборот. Моранты согласились перебросить нас к вам, где бы вы в это время ни находились.
— Не стоит, — ответил Дуджек. — Мы здесь можем оказаться в осаде. Пусть черные моранты доставят вас на Катлинскую равнину. Таковы мои распоряжения. Естественно, вы вольны с ними не согласиться.
Сержант поморщился.
— Значит, Катлинская равнина. Просто оттуда нам дольше к вам добираться.
Свечение, окружавшее кости, мигнуло, будто отзываясь на удар, последовавший не здесь, а в Крепыше. Скрипач хмыкнул. Этот разговор Дуджек, похоже, решил закончить, хватив кулаком по столу.
Бурдюк свирепо поглядел на ухмыляющегося сапера.
— Капитан Паран! — позвал Дуджек.
— Слушаю, Железный кулак, — ответил Паран, подходя ближе.
— То, что я намереваюсь сказать, адресовано Бурдюку, но я хочу, чтобы и ты это слышал.
— Слушаю.
— Сержант, если ты желаешь остаться в моей армии, тебе придется привыкнуть к новому порядку. Во-первых, «сжигателей мостов» я перевожу под командование капитана Парана. Во-вторых, Бурдюк, хватит тебе быть сержантом. Отныне ты становишься моим первым помощником, а значит, у тебя появляются другие обязанности. Потому-то я и не хочу, чтобы ты совал нос в Крепыш. И ты знаешь, что я прав. Паран, ты меня слышишь?
