Увы, Венцелю было не до эксперта: он угрюмо смотрел на «законника», видимо, пытаясь представить, чем для него может закончиться будущее приобщение к отдельным моментам жизни носителя государственной тайны.
Просмотр первого участка воспоминаний из «садка» подарил присутствующим несколько минут веселья: в них будущий второй заместитель министра Юстиции, заглядевшийся на трансляцию телеметрии с бота, засланного в женскую раздевалку колледжа, не услышал шагов преподавателя и оказался пойман с поличным.
Несмотря на протесты Марека Венцеля, это воспоминание просмотрели от начала и до конца. И переключились к следующему только тогда, когда убедились в том, что ситуация на голоэкране — не «постановка», маскирующая будущее воздействие на мозг.
А переключившись, мгновенно забыли про недавнее веселье: стандартный получасовой «отступ», сделанный искином ЛГС от начала аномальной реакции, «кинул» их в середину процедуры накладывания психоматрицы!
С трудом оторвав взгляд от лица оператора «Мозголомки», Климов повернулся к «законнику»:
— Господин майор? Воздействие категории «Альфа». Требуется ваше согласие на сканирование прилегающего участка памяти.
— Категорию подтверждаю, — мрачно кивнул Герхард Селье. И без напоминаний завизировал свое согласие электронной подписью.
Господин Вернон Браун оказался «куклой». Но работал не на Моисея, а на покойного председателя КПС Джереми Мак-Грегора. Вербовка, вернее, насильственное привлечение заместителя министра в «команду» состоялось за год до его назначения на должность в одном из элитных загородных клубов Ньюпорта, а периодические корректировки проводились во время ежегодных профилактических осмотров в сети правительственных клиник. Однако никакого отношения к Моисею он не имел и иметь не мог: последняя метка, упавшая в «садок», соответствовала биологическому возрасту в сорок семь лет, два месяца и девять дней. А на момент совершения первого убийства господину Брауну было почти сорок три.
«Опять пустышка…» — угрюмо подумал генерал и с огромным трудом заставил себя заняться делом: вывесить перед собой «рыбу» будущего предписания, рекомендующего отделу специального надзора Конституционного Суда КПС провести экспертизу результатов всей деятельности заместителя министра с момента наложения психоматрицы.
Получив на руки итоговый файл сканирования, завизированное электронной подписью генерала Климова заключение экспертов и копию предписания в СН КС, майор Герхард Селье ненадолго окутался защитной «сферой» и, пообщавшись с начальством, повернулся к адвокату:
— Господин Венцель? В связи с вновь открывшимися обстоятельствами и согласно закону о нераспространении государственной тайны ваши деловые отношения с господином Брауном считаются завершенными. Согласно статье семьдесят два, части первой, вы обязаны немедленно сдать мне все имеющиеся у вас устройства записи и хранения информации, а также дать согласие на погружение вас в стазис до начала процедуры коррекции памяти.
Задав флаеру курс на ближайший ресторан, Климов разложил кресло в горизонталь, улегся поудобнее и вывесил перед собой файл с голографиями первых лиц Министерства Юстиции.
Легкое движение указательным пальцем — и одухотворенное лицо Вернона Брауна перечеркнула алая полоса. Такая же, как те, которые красовались на голографиях четверых его сознательных коллег, уже подвергнувшихся процедуре полного сканирования.
— Осталось два человека. Один из которых является нитью к Моисею… — пробормотал генерал. И с ненавистью уставился на изображения министра и его первого заместителя.
Такое сильное чувство возникло не на пустом месте: несмотря на весьма толково проведенную пресс-конференцию и на более чем внушительное количество ньюпортцев, принявших в ней участие, эти двое «законников» напрочь отказались помогать следствию! По их мнению, чем «заниматься пустым сотрясением воздуха», сотрудникам Министерства Безопасности стоило попробовать поискать преступника по старинке. Так, как это делали «нормальные» сыскари на протяжении всей истории Человечества. И заодно научиться обеспечивать безопасность тех, кто может стать следующей жертвой Моисея…
— Ладно, допустим, первое убийство могло быть неожиданным, — глядя в оптические датчики ботов, вещал министр. — Но остальные-то не могли быть таковыми по определению! Значит, вы были обязаны сделать все, чтобы их защитить!
— Пытаемся. Только вот получается не очень. — Климов посмотрел прямо в глаза голографии министра. Потом решительно закрыл файл и набрал капитана Мергеля…
Дамьен отозвался практически мгновенно. Только вот вместо его лица на экране комма почему-то возник участок пола, припорошенный чем-то черным:
— Доброго времени суток, сэр! Ну, наконец-то!!!
— В смысле?
— Тут очередное убийство. Информация ушла в Сеть. Министр рвет и мечет, а вы — вне зоны доступа.
Генерал аж подскочил:
— Моисей?
— Да… то есть нет… В общем, мы сомневаемся, сэр.
На первый взгляд убийство личного помощника экс-председателя КПС господина Сеппо Нюканена действительно совершил Моисей: проникновение во внутреннюю сеть тюремного комплекса произошло через цепочку прокси-серверов и с использованием кодов доступа первых лиц Минюста. Вирус, запущенный в искин, изменил базовые настройки ряда контрольных систем. Стилистика взлома не позволяла идентифицировать ни автора, ни тип учебного заведения, в котором он обучался. А в логах климатизатора камеры убитого нашлась та самая подпись.
Однако при ближайшем рассмотрении начинали появляться вопросы.
Во-первых, в этом убийстве не было «изюминки»: да, пищевой синтезатор, перепрограммированный вирусом, выдал Нюканену обед, приправленный коктейлем «Кантарелла»
[114]
— мышьяком в смеси с солями меди и медом, — но весь остальной антураж убийства не создавал ощущения завершенной картины. Той самой, которой Моисей так нервировал Климова.
Во-вторых, после отравления убийце зачем-то понадобилось зачищать место убийства, и система контроля за состоянием окружающей среды принялась насыщать воздух смесью кислорода и водорода…
В-третьих… Это самое «в-третьих» было самым интересным: после того, как сработала независимая сеть контрольных датчиков, установленных в камерах гипотетических жертв, и дежурный офицер МБ обесточил весь тюремный комплекс, тем самым предотвратив взрыв гремучего газа, оказалось, что отравленный арестант — «вещь» в себе! Да еще какая: во время первичного осмотра тела эксперты-криминалисты обнаружили следы недавно проведенной операции по пересадке головного мозга. Которая Нюканену не проводилась!
— Мне кажется, что это — инсценировка. Попытка скинуть свою вину на серийного убийцу… — Капитан Мергель завершил рассказ. — А Моисей тут ни при чем…
— Quid prodest
[115]
, — угрюмо кивнул генерал. — В смысле, будем искать…
