— Мне кололи этот препарат, чтобы удержать распад, — пояснил Торт.
Волчок кивнул, захлопнул чемоданчик и сунул его под мышку.
Вдвоем они двинулись к выходу из бокса. Поначалу Торт с трудом передвигал ноги, но с каждым шагом чувствовал себя все увереннее. У двери он оттолкнул от себя Егора и сказал:
— Дальше я сам.
Из бокса он вышел первым. Егор услышал, как рявкнул пистолетный выстрел. Он поспешил Торту на помощь, но гигант уже справился сам — он ударил лысого охранника по руке и вышиб из нее пистолет, потом схватил охранника за горло, поднял его над полом и с силой швырнул об стену. Пролетев через всю лабораторию, охранник ударился головой об стену и рухнул на пол с расколотым черепом.
— Молот Тора! — тихо выругался белобрысый гигант, глядя на свой окровавленный живот.
— У тебя пуля в животе, — сказал Егор.
— Вижу, — пробасил Торт. — Я справлюсь.
Он задрал подол халата и уставился на свой бледный живот, в котором багровела маленькая дырочка — место входа пули.
Мышцы у него на животе запульсировали. Пуля выскользнула из кровоточащего отверстия и с глухим стуком упала на пол. Рана стала быстро затягиваться. Через несколько секунд она почти полностью затянулась коллоидной тканью, но вдруг снова разверзлась, и из нее снова начала сочиться кровь.
Торт хрипло вздохнул.
— Мне надо больше времени, — сказал он, обливаясь потом.
Егор посмотрел на часовую бомбу, стоявшую на столе, и покачал головой:
— У нас нет времени. Твоей раной мы займемся позже. Обхвати меня за плечи.
Торт оперся рукой на плечи Егора, и они зашагали к выходу из лаборатории.
Покинув лабораторию, они вышли на улицу, и промозглый ночной воздух заставил их поежиться от холода.
— Быстрее! — поторопил Егор.
Они заспешили к железным воротам. Едва Волчок и Торт миновали ворота, как за спинами у них прогрохотал взрыв. Куски измельченной взрывом штукатурки и пыли накрыли их, но Волчок и Торт не обернулись, лишь пригнули головы и ускорили шаг.
За воротами Егору на мгновение померещилось нечто странное. Соседний дом изменил форму и лишился окон, а стоявшая рядом с ними пятиэтажка вовсе исчезла. Егор тряхнул головой, прогоняя наваждение, — и дома вернули себе прежний облик.
5
На пустыре мало что изменилось с тех пор, как Егор и Торт были здесь в последний раз. Пылали костры, вокруг которых на деревянных ящиках сидели бродяги. Ржавые гаражи и помятая старенькая кабина грузовика придавали пустырю постапокалиптический вид.
При виде двух полуголых, дрожащих от холода парней глаза толстяка Кузьмы едва не вылезли из орбит.
— Волчок! Торт! — воскликнул он, вскакивая с ящика. — Что с вами?
— Рад видеть тебя живым и невредимым, Кузьма, — сказал ему Егор. — Помоги нам согреться, а потом расспрашивай.
— Конечно! Давайте сюда, к костру! А ну-ка, уступите места моим друзьям! — гаркнул он на своих товарищей.
Несколько бомжей поднялись с ящиков. Усадив Егора и Торта на ящики, Кузьма что-то негромко приказал бродягам — двое молодых бомжей растворились в темноте и почти тотчас же вернулись, неся в руках два шерстяных одеяла и пол-литровую бутылку водки.
Закутавшись в одеяло, Егор взял у Кузьмы бутылку и хлебнул из горлышка. Водка горячей волной пробежала по пищеводу, согревая продрогшие внутренности. Волчок передал бутылку молчаливому Торту, взглянул на Кузьму и спросил:
— Как дела? «Загонщики» больше не возвращались?
Толстяк покачал головой:
— Нет.
— А как Тамерланыч?
— Умер.
Егор нахмурился:
— Мне жаль.
— Мне тоже, — отозвался Кузьма.
Егор вынул бутылку из пальцев Торта и протянул ее Кузьме. Тот взял бутылку и сделал пару больших глотков. Крякнул и вернул бутылку Волчку. Тот сделал еще глоток и поморщился.
— Сможешь раздобыть нам одежду поприличнее? — поинтересовался он у толстого бродяги.
— Найду. Крепыш! — обратился он к тощему, сизоносому бродяге. — Я пойду за одеждой, а ты дай нашим друзьям чего-нибудь пожевать!
Кузьма встал с ящика, повернулся и побрел в темноту. Тощий Крепыш достал откуда-то стеклянную банку, снял с нее крышку и протянул Егору:
— Держи!
— Спасибо, брат.
В банке оказались маринованные кабачки. Егор вынул пару кусков и положил их в рот. Остальное отдал Торту. Белобрысый гигант все еще дрожал, но, скорее всего, не от холода. Было видно, что чувствует он себя скверно. Торт набил рот кабачками и проглотил их, почти не жуя.
— Как ты? — тихо спросил его Волчок.
— Еще живой, — глухим голосом отозвался тот. И добавил: — Восстанавливаюсь.
— Ты выглядишь лучше, чем час назад.
— Стабилизатор действует. И у нас есть еще тридцать ампул.
— Если мы решим что-то предпринять, мы должны будем сделать это до того, как ты вколешь себе последнюю дозу.
— Само собой. У тебя есть план действий?
В глазах Волчка отражались пляшущие языки огня.
— Мы найдем северную лабораторию Ребуса и разобьем спиралевидное зеркало вдребезги, — сказал он.
— Ты знаешь координаты лаборатории?
— Да.
Торт посмотрел на Егора красными от усталости, холода и боли глазами и уточнил:
— Как мы туда доберемся?
— Так же, как другие, — ответил Волчок. — Сперва на самолете, а потом арендуем вездеход.
— Ты знаешь, к кому обращаться?
— Когда-то я занимался экстремальными видами спорта. Гонял на лыжах по горным склонам
[6]
, рассекал на снегоходах по тундре и даже прыгал с парашютом на Северный полюс. Так что — да, я знаю, к кому обращаться. Глотни!
Торт взял протянутую бутылку, отхлебнул из нее и закашлялся.
— Но… нам понадобятся деньги, — прохрипел он.
— Деньги есть, — сказал Волчок. — На моем банковском счету.
— И много?
— Много. Хватит на десяток кругосветных путешествий.
Торт сделал еще глоток, вытер рот ладонью, снова взглянул на Егора и сказал:
— Прости, что подвел тебя, брат. Там, в северном лесу. Эта гадина выскочила из кустов и вцепилась мне в горло. Я ничего не успел сделать.
— Да, я видел. Мне жаль, что я не смог тебя спасти. Эй, Крепыш, есть закурить?
Тощий бродяга кивнул, достал из кармана пачку «Примы», вытряхнул одну сигарету и протянул ее Волчку. Егор закурил. Некоторое время они молчали, глядя на пляшущие языки костра. Первым молчание прервал Торт:
