– Ты с ума сошел, Стэн! – кинулся к нему Кайл.
Но не успел. Только толкнул приятеля под локоть, когда тот уже нажал на спусковой крючок. Длинная очередь прошлась по строю кумало, задев как минимум троих из них. Но от толчка ствол автомата ушел в сторону и последними выстрелами зацепил Какаку и Эрика.
Главарь браконьеров схватился за бедро и медленно опустился на траву. А командир отряда кумало рухнул мгновенно, пуля прошла ему точно между лопаток. Шахов, стоявший неподалеку, не пострадал, но тоже нырнул за ближайший бугорок. Мышцы все еще плохо слушались его приказа, но тут сработал рефлекс.
– Сам ты идиот! – испуганно завопил Стэн. – Разве можно толкать человека, когда он стреляет. Видишь, что ты наделал?
Увы, ошибку было уже не исправить. Если бы от выстрелов не пострадал бородатый, кумало, скорее всего, попросту испугались колдовства чужаков. А так они хоть и не сразу, но сообразили, что волшебные громовые палки не очень-то подчиняются своим хозяевам. Что пришлые колдуны не всесильны и, значит, их можно победить. А раз можно, значит, нужно.
Но сначала трое воинов бросились на помощь командиру. Однако это только кумало знали, куда они бегут, а лежавшему у них на пути Эрику показалось, что враги решили его прикончить. Морщась от боли, он поднял автомат и выдал почти такую же длинную очередь, как Стэн. Стрелял он почти не целясь, но промахнуться с такого расстояния было невозможно. Всех троих скосило шагах в десяти от Эрика.
– Ложитесь! Прячьтесь в траву! – не вынеся этой картины, заорал Шахов. – Иначе вас всех перебьют.
То ли его уговоры подействовали, то ли оставшихся кумало повалила новая очередь Стэна, но вскоре ни одной полноростовой мишени на поле боя не осталось. Воспользовавшись моментом, браконьеры попытались добраться до своего главаря. Но куда там! Кумало тут же пустили в ход ассегаи. Стэн отделался глубокой царапиной на предплечье, а вот Кайлу, с одним штык-ножом и без того почти бесполезному в бою, сначала задело ногу, а затем, когда он остановился, и вовсе пропороло бок.
Оба бегуна сразу же повалились в траву, один – потому что потерял сознание от боли, другой предпочел упасть сам, чтобы не повторить участь первого. В отместку он решил угостить дикарей новой очередью, но автомат, сделав два выстрела, глухо и жалобно чавкнул и замолк. Факин чайна ган! Говорил же Эрик, что не стоит экономить на оружии! Стэн сплюнул с досады, со всей дури саданул прикладом по земле, потом опомнился, не доломал ли автомат окончательно, передернул затвор и попробовал выстрелить снова. Без результата.
Лежавший шагах в двадцати от него Эрик приподнял голову, чтобы посмотреть, что стряслось с компаньоном. И едва не поплатился за любопытство. Копье вонзилось в кочку в сантиметрах от его левого уха. Ах, этим клоунам еще мало?! Эрик повернулся поудобней, чтобы меньше беспокоила раненая нога, и открыл огонь.
Ошметки травы разлетались во все стороны. Пару раз среди высоких стеблей дергалось что-то темное, видимо, пуля попадала в цель. Но по большому счету он только зря переводил патроны и опомнился лишь тогда, когда стрелять стало нечем.
«Дьявол, так ведь можно и с пустым стволом остаться! А на Стэна теперь надежды мало, – подумал он, меняя магазин. – Придется переходить на стрельбу одиночными».
Экономить, впрочем, получалось плохо. Уцелевшие кумало периодически проверяли, не закончилось ли колдовство чужаков, и лишь после того, как точный выстрел уложил самого смелого из них, перестали испытывать судьбу. Браконьеры тоже не рисковали подниматься на ноги. Кайл так и не подавал признаков жизни, и составить ему компанию ни Эрику, ни Стэну не улыбалось. Все лежали тихо, неподвижно и ожидали, что предпримет противник.
«Окопная война», – подумал Шахов. Ничего плохого в таком повороте событий он не видел, кроме одного: как бы притомившиеся от безделья противники вдруг не замирились-побратались и не отправились вместе громить евреев, то есть его, Гарика и Мзингву.
– Что делать-то будем, Андрей? – послышался сзади шепот.
Шахов чуть не вскочил от неожиданности, но ограничился лишь поминанием бабая. Как это студент умудрился подкрасться к нему настолько бесшумно? И что бы было, если бы это вдруг оказался не он?
– Ты зачем сюда приполз? – так же шепотом отчитал студента Андрей. – Ползи назад, в кусты. Здесь опасно.
– Зато там страшнее, – признался Гарик. – Вдруг вас всех перебьют и я останусь совсем один.
– Не боись, студент, кто-нибудь да останется, – успокоил его Шахов. – И сдается мне, что придется нам потом с этими оставшимися разбираться. Ладно уж, лежи здесь, – добавил он, поразмыслив. – Чем меньше суетишься, тем больше шансов не нарваться на случайную пулю.
– Приказ понял, – невесело усмехнулся в ответ Гарик.
Он хотел еще спросить, не видел ли Андрей, что там с Мзингвой, но в этот момент над полем разнесся громкий, раскатистый звериный рык, в котором явно слышались жажда крови и чувство собственного превосходства. Все, кто еще мог шевелиться, тут же обернулись на звук, но не увидели ни льва, ни леопарда, ни какого-то другого хищника. На вершине холма стоял тщедушный старичок в красном балахоне. И не просто стоял, а дергался в каком-то истерическом танце, то поднимая руки к небу, то вдруг принимаясь вертеться волчком, то вдруг отпрыгивая далеко в сторону. После очередного такого пируэта он вдруг запрокинул голову и огласил окрестности нечеловеческим хриплым криком. И через мгновение ему ответил тот самый рев, который Шахов с Гариком только что уже слышали.
* * *
– Кукумадеву! Он пришел! – подтвердили кумало догадку Андрея.
Впрочем, особой радости в их голосах не чувствовалось. Скорее уж облегчение оттого, что теперь разбираться с чужаками предстоит колдуну, а не им. Не так уж, кстати, много бойцов и осталось в строю. Приподняли головы над травой от силы человек шесть. Такая неосторожность им ничем не грозила, поскольку Эрик теперь тоже все внимание сосредоточил на шумном старике. И зря, между прочим. Потому что Кукумадеву вдруг упал на землю и замер, а звериный рык послышался вновь, чуть в стороне от холма и намного ближе к месту прошедшего боя.
А возможно, и предстоящего. Огромный бурогривый лев мощными прыжками двигался в сторону Эрика. Во всяком случае, браконьер не долго сомневался в том, что именно к нему. Не мешкая, он вскинул автомат и выстрелил. Дистанция была вполне убойная – метров четыреста, не больше, – но Эрик промахнулся. Потом еще раз и еще. Никак не удавалось поймать хищника в прорезь прицела. Тот словно расплывался, размазывался, даже двоился. Наверное, сказывалось ранение. Все-таки Эрик потерял много крови, и голова у него слегка кружилась.
Браконьер выругался и поставил переключатель на автоматический огонь. Теперь его отделяло от хищника не больше двухсот метров. Хотя бы один выстрел должен попасть в цель и остановить бег льва. А прикончить его потом будет уже несложно. Но и длинная очередь тоже ушла в никуда. Эрик остервенело тряхнул предавшее его оружие, заорал во все горло и принялся стрелять уже без остановки, до последнего патрона, который вылетел из ствола, когда зверю оставалось совершить лишь несколько прыжков. Бородач не сумел даже защититься прикладом. Лев свалил его с ног, каким-то совсем человеческим движением отбросил лапой в сторону автомат и впился зубами в горло жертвы. Однако не стал рвать добычу на куски, лишь облизнулся и поднял голову в поисках новой цели.
