— Ты уверена, Рейвен? — Он так чувственно прошептал это, что ее тело едва не растаяло в ответ. — Я хочу, чтобы ты была полностью уверена. Ты должна знать, что это твой выбор.
Она обвила шею Михаила руками, прижимая к себе его голову.
— Да.
Воспоминания о его губах, скользящих по ее лицу, о невыразимом наслаждении, проникавшем в душу, были так свежи, что любовный жар, слабость и восторг слились воедино. Она хотела этого, ей это было нужно.
— Ты отдаешься мне добровольно?
Он попробовал ее кожу на вкус, прижавшись языком к пульсирующей жилке, и спустился вниз к ложбинке между грудями.
— Михаил.
Его имя прозвучало как мольба. Она боялась, что он еще не в состоянии жить полной жизнью и слиться с ней.
Он легко поднял ее на руки. Его язык коснулся ее соска — раз, другой. Рейвен задохнулась, изогнувшись, чтобы быть ближе, ее тело чувствовало дикую страсть, которая поднимается в его теле. Она хотела быть, как он, такой же дикой, и даже подчинить его себе. Казалось, она плыла по воздуху, и каждое ее нервное окончание было оголено. Сладкий запах крови возбуждал ее.
Она вдохнула свежий воздух и распахнула глаза, всматриваясь в ночь. Та что-то нашептывала ей с той самой силой, с какой текла кровь Михаила. Над ее головой покачивались деревья, ветерок охлаждал ее тело и в то же время раздувал желание.
— Это наш мир, малышка. Почувствуй его красоту, услышь его зов.
Все это было похоже на фантастическую мечту: они плыли с легким туманом, становясь частью ночи. Над головой, среди листвы, играли в прятки звезды. Неясная луна блуждала за облаками, скользящими по небу. Рейвен всюду слышала звуки жизни. И ток древесных соков, и шорох грызунов, и хлопанье крыльев, и крик хищника, упустившего добычу.
Михаил поднял голову и закричал. Его крик был полон дикой радости. Раздался ответный крик. Рейвен слышала восторг в волчьем вое, он проник в ее сердце, и дикость, которая уже была в ней, стала еще необузданнее.
Михаил пронес ее по лабиринту тропинок глубоко в горы, пока они не оказались у входа в пещеру, уходящую глубоко вниз.
— Услышь это, — приказал он, шагнув в темноту. — Услышь, как земля поет для тебя.
Это было невероятно, но она видела залежи драгоценных камней по обеим сторонам узкого прохода, словно в туннель просачивался солнечный свет. Она слышала звук текущей воды, эхом отдающийся через анфиладу пещер. Летучих мышей, разговаривающих друг с другом, и землю, приветствующую всякую жизнь.
Михаил решительно шел к цели, уверенно двигаясь по лабиринту туннелей и с каждым шагом унося ее все дальше под землю, пока они не оказались в большом гроте, где клубился пар. Вода, пенясь, стекала вниз, наполняя целую систему озер. А вокруг мерцали кристаллы.
Он приблизился к самому дальнему озеру, вода в нем вспучивалась пузырями. Он погрузился в нее, продолжая держать Рейвен на руках. Их окутал пар, вода оказалась теплой и пенилась.
Пузырьки пощипывали кожу, дразня ее, словно сотни крошечных пальчиков, и лаская, как прикосновения язычка. Ленивыми, томными движениями Михаил стал омывать ее изящное тело, небольшие ступни, икры и бедра. Рейвен шевельнулась в его руках, закрыв глаза и отдаваясь ощущениям. Горячая карпатская кровь текла в ее венах. Карпатские желания боролись с человеческими запретами, на которых настаивало ее сознание.
Его руки скользили по ее плоскому животу, пальцы с трепетом прошлись по каждому шраму, стирая последние следы припарок и крови. Он ласкал ее спину, лицо и волосы. Михаил был так нежен, что ей хотелось плакать. Он ни разу не дотронулся до ее интимных мест и, тем не менее, разжег медленный огонь в ее крови, растекающийся по телу. Она страстно желала его.
Рейвен открыла глаза — синие, сонные, потемневшие от желания. Откинув голову, взглянула на него и привстала, чтобы омыть его тело. Каждым прикосновением она дразнила Михаила, воспламеняя его страсть. Пальцами она зарылась в его спутанные волосы, разметавшиеся по груди, скользила по его твердым мускулам, смывая кровь с его кожи. Крови было так много. Это встревожило ее, и она захотела, чтобы он взял питание от нее, восполнил то, что потерял.
Какой-то частью своего сознания Рейвен понимала, что эта мысль должна быть ей отвратительна, но ее тело так отчаянно нуждалось в нем, она так страстно желала почувствовать на себе его губы, ощутить его голод. Ее руки скользнули ниже, прошлись по его плоскому животу и бедрам.
Рейвен услышала его быстрый вдох, почувствовала напряжение каждой мышцы. Низкое рычание возникло глубоко в его горле. Ее пальцы нашли очевидное свидетельство его возбуждения, дразня и соблазняя, скользя кончиками пальцев, ее ладонь прошлась по всей длине его члена, обхватывая его и пробуя на вес.
Он застонал от усилия, которое ему потребовалось, чтобы сохранять самообладание. На этот раз она собиралась принять участие в ритуале. Не было нужды спрашивать, знает ли она, что делает. Он поставил ноги шире, чтобы удерживать свое задрожавшее тело, так как она тронула языком его плечо и проследовала за каплей воды, стекавшей по его шее.
Тело Рейвен сжималось, словно становясь тяжелее и пылая от желания. Ее язык скользнул по его груди — там, где было сердце. Ее кровь неслась по жилам и пела, как и у него. И все это время ее руки ласкали, поддразнивали, обещали. Шелковистая масса ее длинных волос легко касалась его тела, когда она последовала за каплями дальше, опускаясь все ниже и ниже. Она чувствовала его дрожь, когда пробовала его на вкус; чувствовала, как его тело подавалось навстречу ее шелковистому рту. Ощущение власти было невероятным. Его руки запутались в ее волосах, низкое рычание вырвалось из глубин его горла. Найдя его бедра, она слегка прошлась по ним ногтями, доводя его до исступления, заставляя сходить с ума от любви к ней и животной страсти.
Михаил поднял ее и прижал к себе. Его руки обхватили ее крепкие ягодицы и стали ласкать их.
— Я объявляю тебя своей Спутницей жизни.
Шепотом сказал он слова — заклинание древней черной магии. Его рука двинулась вверх по ее спине, перешла на полную грудь и спустилась вниз по атласной коже, к завиткам полуночно-черного цвета на ее лобке.
Рейвен вскрикнула, когда его пальцы дотронулись до нее под бурлящей водой и начали медленное мучительное исследование. Ее рот у его груди приоткрылся, дыхание стало прерывистым. Страстное желание становилось все сильнее, огонь разгорался — что-то дикое и неконтролируемое рвалось на свободу. Она слышала, как в унисон бились их сердца, текла его кровь, ее кровь. Чувствовала, как ее тело запульсировало жизнью, потребностью, голодом, и он был таким сильным, что ей был нужен он весь, чтобы заполнить ее, сделать целостной. Она нуждалась в нем не только в своем сознании, она испытывала ненасытный физический голод, ей нужна была страсть, которую он к ней испытывал. Она нуждалась в его теле, в том, чтобы он овладел ею, взял ее дико и необузданно. И она нуждалась в его... крови.
