— Я могу, — с отчетливым английским акцентом произнес громкий голос.
Все благоговейно смолкли. Довольно смело со стороны новичка — в первый же день привлечь к себе всеобщее внимание. Хотя, наверное, он слишком высокого мнения о себе.
— Спасибо, Джейк! — с энтузиазмом воскликнула мисс Кастл. — Будь так любезен!
И парень вышел к доске. Высокий, стройный, с прямыми черными волосами до плеч. Скулы резко очерчены, отчего лицо казалось худощавым. Нос длинноват, яркие зеленые глаза оттенка нефрита смотрят из-под насупленных бровей. Губы изогнуты в кривой усмешке.
На нем были черные джинсы и черная же тенниска. Вокруг предплечья извивалась вытатуированная змея. Он явно не испытывал неловкости из-за того, что не одел школьную форму. Более того, юноша имел исключительно самодовольный вид. Он был хорош собой, но в нем ощущалось нечто большее, чем просто внешняя красота. Изящество, редкое самообладание, очарование или что-то более опасное?
Горящий взгляд Джейка скользнул по ученикам — и замер, встретившись с моим.
— «Аннабель Ли», баллада Эдгара Алана По. Кстати, По женился на своей тринадцатилетней кузине, Вирджинии, когда ему исполнилось двадцать семь. Спустя два года она умерла от туберкулеза.
Мы зачарованно взирали на него. Когда он заговорил, его баритон, льющийся, будто густой сироп, заполнил все помещение.
Это было давно, это было давно,
В королевстве приморской земли:
Там жила и цвела та, что звалась всегда,
Называлася Аннабель Ли,
Я любил, был любим, мы любили вдвоем,
Только этим мы жить и могли.
И, любовью дыша, были оба детьми
В королевстве приморской земли.
Но любили мы больше, чем любят в любви, —
Я и нежная Аннабель Ли,
И, взирая на нас, серафимы небес
Той любви нам простить не могли.
Оттого и случилось когда-то давно,
В королевстве приморской земли,
С неба ветер повеял холодный из туч,
Он повеял на Аннабель Ли;
И родные толпой многознатной сошлись
И ее от меня унесли,
Чтоб навеки ее положить в саркофаг,
В королевстве приморской земли.
Половины такого блаженства узнать
Серафимы в раю не могли, —
Оттого и случилось (как ведомо всем
В королевстве приморской земли), —
Ветер ночью повеял холодный из туч
И убил мою Аннабель Ли.
Но, любя, мы любили сильней и полней
Тех, что старости бремя несли, —
Тех, что мудростью нас превзошли, —
И ни ангелы неба, ни демоны тьмы,
Разлучить никогда не могли,
Не могли разлучить мою душу с душой
Обольстительной Аннабель Ли.
И всегда луч луны навевает мне сны
О пленительной Аннабель Ли:
И зажжется ль звезда, вижу очи всегда
Обольстительной Аннабель Ли;
И в мерцанье ночей я все с ней, я все с ней,
С незабвенной — с невестой — с любовью моей —
Рядом с ней распростерт я вдали,
В саркофаге приморской земли.
[14]
Когда Джейк закончил, я невольно отметила, что все девушки, включая мисс Кастл, были покорены и смотрели на него, как на рыцаря в сияющих доспехах. Даже я признала, что его выступление впечатляло. Он читал поэму поистине душераздирающе, словно Аннабель Ли и впрямь — любовь его жизни. Судя по выражению лиц некоторых барышень, они хотели вскочить и броситься к нему с утешениями.
— Весьма эмоционально, — вымолвила мисс Кастл. — Надо будет не забыть о тебе на «Вечере джаза и поэзии». Прекрасно, я надеюсь, это вдохновит и других представить нам свое любимое стихотворение. А теперь разбейтесь на пары и устройте «мозговой штурм». Форма, композиция целиком на ваше усмотрение. Развернитесь вовсю, дайте волю воображению!
Ученики начали шумно пересаживаться. Возвращаясь к своему месту, Джейк замер у моего стола.
— Не возражаешь? — спросил он. — Я слышал, ты тоже новенькая.
Мне не понравилось такое сравнение.
— Я здесь уже давно.
Похоже, Джейк воспринял мой ответ как согласие, уселся рядом и откинулся на спинку кресла.
— Я — Джейк Торн, — представился он и протянул мне руку.
— Бетани Черч, — сказала я, протягивая свою.
Но вместо того, чтобы пожать ее, он галантным жестом поднес ее тыльной стороной к губам.
— Счастлив познакомиться.
Я едва не расхохоталась. Он что, с луны свалился? Однако моя веселость быстро растаяла в воздухе: было в его лице выражение какой-то странной пресыщенности. Он пристально оглядел меня, и я поежилась. На шее у него висел серебряный кулон: полумесяц с выгравированными на нем непонятными символами.
Потом он забарабанил пальцами по столу.
— Есть идеи?
Я промолчала.
— Насчет стихотворения.
— Ты первый, — проговорила я. — Я пока думаю.
— Ладно. Предпочитаешь особенные метафоры? Лес, радуга, нечто подобное? — он усмехнулся. — Лично я неравнодушен к рептилиям.
— Что? — вырвалось у меня.
— «Неравнодушен» означает «мне нравится».
— Мне это известно. Но почему к рептилиям?
— Они холоднокровные и меняют кожу.
Внезапно он отвернулся, нацарапал что-то на клочке бумаги, скатал его в шарик и бросил девушкам-«готам», Алисе и Александре. Они сидели перед нами и без устали строчили в своих тетрадках. Обе раздраженно оглянулись, но тут же прочли записку и возбужденно зашептались. Алиса еле заметно кивнула. Он подмигнул ей.
— Итак, тема — любовь, — как ни в чем не бывало продолжал он.
— Что? — тупо спросила я.
— Снова забыла?
— Немного отвлеклась.
— Уже заинтригована тем, что сейчас было? — лукаво осведомился он.
— Нет! — сразу возразила я.
— Я стараюсь завести друзей, — серьезно заявил он. — Переехать в новый город — нелегко.
Внезапно я ощутила сочувствие к нему.
— Уверена, ты справишься. Когда я приехала, ко мне отнеслись очень хорошо. И я всегда рядом, если нужно тебе как-то помочь.
— Спасибо, Бетани. Ловлю тебя на слове.
Наступила пауза.
— И как у вас развлекаются? — спросил Джейк в конце концов.
— Сидят в кафе, устраивают вечеринки, гуляют по побережью… — перечислила я.
— А ты что предпочитаешь?
