— Пропусти нас, товарищ!
— Никто из нас не болен! Выпустите нас!
— Моя жена — в машине! Она сейчас будет рожать!
Полковник Герстад, отведя Дэвида в сторону, вручил ему мегафон, оснащенный разъемом со штепсельной вилкой, которую можно было вставить в приемопередатчик шлемофона.
— Уговорите их отступить, а то у нас не будет иного выхода. — И норвежец указал пальцем на свое оружие. — Он заряжен не резиновыми пулями.
Дэвид Кантор подошел к людям. В основном мужчины. Отчаяние и страх за себя, за близких и любимых погнал их на проволочное заграждение. Оружия мало, но они могут взять числом, если, конечно, самоорганизуются. Сто тысяч мышей победят даже котов.
Сердце Дэвида учащенно билось в груди.
— Внимание! Прошу внимания! Меня зовут Дэвид Кантор. Я капитан запаса вооруженных сил Соединенных Штатов Америки…
— Дайте нам пройти!
— Мы пока не можем позволить вам этого, — крикнул в мегафон Дэвид.
— Тогда мы пройдем сами!
Над толпой взмыла рука, сжимающая револьвер.
Шеренга бойцов подразделения «Свобода» наставила дула автоматов на толпу.
Люди из толпы явно струсили, хотя кое-кто тоже наставил на военных оружие.
— Подождите!
Дэвид выступил вперед.
Иностранная полиция даже не пошевелилась. Указательные пальцы лежали на спусковых крючках автоматов.
— Где беременная женщина?
Без ответа.
— Я врач. Если ей нужна медицинская помощь, то пропустите ее.
Головы повернулись. Толпа расступилась. Семейная пара латиноамериканцев лет тридцати приближалась к проволочному заграждению. Женщина сутулилась, поддерживая руками свой большой живот.
— Как вас зовут?
— Наоми… Наоми Гутиэрес. У меня отошли воды. Это мой четвертый ребенок. Я скоро рожу…
Полковник Герстад отвел Дэвида в сторону.
— Что вы делаете?
— Веду переговоры.
— Вести переговоры не о чем…
— Нам нужно время, полковник. Сорок вторая бригада на бронетранспортерах еще не подъехала, и я сомневаюсь, что ваши минеры готовы прямо сейчас взорвать все четырнадцать полос движения на двух ярусах подвесного моста. Я знаю, и вы знаете не хуже меня, что на данный момент ваши люди не смогут остановить сотни автомобилей, которые одновременно протаранят проволочные заграждения. Так что пропускайте женщину. Мы усадим ее в кузов грузовика, дадим теплые одеяла, и, если понадобится, я приму у нее роды. Это даст нам передышку. В Ираке мы называли это «гуманным подходом». Кстати, об этом написан целый доклад. Когда будет время, почитайте.
Герстад взглянул на толпу. За последние несколько минут она стала больше втрое.
— Опустите оружие, — приказал он своим людям. — Пропустите женщину, но только одну женщину.
Дэвид скользнул взглядом по лицам национальных гвардейцев, пока не нашел женщину.
— Как вас зовут, капрал?
— Стефани Коллинз, сэр!
— Вольно, капрал Коллинз! Отведите миссис Гутиэрес к грузовику, на котором мы приехали. Устройте ее там поудобнее, но ни в коем случае не снимайте свой защитный костюм. Ясно?
— Да, сэр.
Дэвид Кантор наблюдал, как люди Герстада отодвигают в сторону секцию проволочного заграждения, пропуская беременную женщину.
Включив мегафон, Дэвид обратился к толпе:
— С женщиной все будет в порядке. Теперь, пожалуйста, ради вашей же безопасности вернитесь обратно к машинам и ждите, когда дорога через мост откроется.
Толпа начала медленно расходиться.
Бойцы подразделения «Свобода» перебросили свои автоматы через плечо.
Доктор Кантор проводил женщин к грузовику и невольно снова посмотрел на команду подрывников, которые продолжали распылять краску по нижней поверхности моста.
Медицинский центр для ветеранов
Ист-Сайд, Манхэттен
13:32
Ли Нельсон едва поспевала за доктором Кларком. Босс давал указания и ей, и интернам, которые переводили пациентов в другие палаты. На первом этаже, в отделении экстренной медицинской помощи, было решено обустроить изолятор.
— Мы связались с Центром контроля заболеваний в Олбани, — сказал доктор Кларк. — Они занимаются штаб-квартирой ООН. По-видимому, заражение началось оттуда.
— Точно. Русская, очевидно, была делегатом на этой конференции.
— Мы сделаем кесарево сечение в отделении экстренной медицинской помощи и вернем мать и ребенка в изолятор на третьем этаже. Новорожденный останется в саморегулируемом инкубаторе, а мать придется держать привязанной к кровати.
— Да, сэр.
— Антибиотики помогли?
— Нет, сэр. Пока нет. Холодные компрессы снижают жар, но незначительно. Когда ребенок родится, мы вколем матери морфин.
— Нет. Пусть остается в сознании. Центр контроля заболеваний хочет, чтобы мы расспросили ее о том, с кем она контактировала, в какие здания входила… Это поручение вам, доктор Нельсон. Узнайте все, что сможете. Ребята из центра уверяют, что смогут сдержать распространение этой заразы, но это чушь собачья. Федералы перекрыли все пути с острова. Я приказал принести со склада все имеющиеся в наличии костюмы биологической защиты и распорядился, чтобы Майерс все тут хорошенько продезинфицировал. Готовьтесь к худшему, Ли. У нас впереди — долгая ночь.
Старик вошел в отделение неотложной помощи. Спокойствие на его лице резко контрастировало с хаосом, царившим вокруг. Пройдя мимо толпившихся у стойки регистратора людей, он направился к лифтам. На каталках вдоль стен стонали больные, а растерявшиеся интерны не могли добиться, что делать, у не менее растерянных медсестер. У ряда лифтов старик нажал кнопку «Вверх».
Первым приехал средний лифт. Его двери открылись. Внутри кабинки стояли администратор больницы и три интерна в хирургических халатах, резиновых перчатках и матерчатых масках на лицах. Они толкали перед собой обернутые прозрачным пластиком носилки-каталку, на которых лежала бледная, как привидение, беременная женщина. Запястья и лодыжки больной были привязаны к перилам фиксирующими ремнями.
— Сэр! Пожалуйста, отойдите в сторону.
Мэри Луиза Клипот открыла впалые глаза и посмотрела на старика. Он помахал ей рукой и шагнул в кабинку лифта.
— Эй! Пай-мальчик! Тебе звонят. Не знаю, кто… Может, твоя старушка, а может, давалка, с которой ты зависал прошлой ночью.
Патрик Шеперд схватил трубку телефонного аппарата.
— Извини, детка. Это один парень из команды так по-глупому шутит. Как твой папа?
