Крестьяне падают замертво за столиками харчевен и на церковных скамьях.
Некогда богатые и обширные домовладения вымирают до единого человека.
Службу в церквях уже некому отправлять. Оставшиеся в живых священники занимаются самобичеванием.
Больных и умирающих грабят в их же собственных спальнях, а потом воры и разбойники также умирают, пережив своих жертв на несколько дней.
Счет мертвым растет с каждым днем. Сначала в день умирали дюжинами, потом сотнями, теперь же речь идет о тысячах. Когда кладбища при церквях заполонили свежие могилы, папа освятил землю под новое кладбище. Когда и оно было заполнено, за городской стеной стали рыть огромные братские могилы. Все гробовщики заболели, и тогда крестьяне с окрестных холмов пришли и согласились собирать мертвых утром и днем и хоронить их к закату солнца за деньги, которые этим беднякам, должно быть, кажутся огромным состоянием. Тела сваливают в телеги одно на другое, свозят к братским могилам и аккуратно складывают рядами сотня за сотней. К ночи верхний ряд усопших забрасывают землей. А ночью дикие собаки и кабаны приходят, разрывают могилы и поедают зараженную плоть. То, что остается на скелетах, достается полчищам крыс.
Каждую ночь я засыпаю под бесконечный плач и стенания, что раздаются с улицы. Утром меня будят громыхающие по булыжникам мостовой телеги. Я со страхом осматриваю свое тело в поисках признаков смертельного недуга. К полудню очередь недавно заразившихся людей выстраивается у дверей моего дома. Матери кашляют, укачивая своих плачущих детей, мужья утешают жен. Я не в силах облегчить страдания всех тех, кто обращается ко мне за помощью. Их слишком много, а я бессилен перед чумой. К тому же моя врачебная помощь необходима папе, и я ухожу. Когда я вернусь, буду лечить тех, кто меня дождется. Надеюсь, я проживу достаточно долго, чтобы понять, что это за зараза и как с нею бороться.
Что касается чумы, то я знаю, что тело человека подвержено заболеваниям лишь тогда, когда нарушается внутренняя гармония. Для гибели такого числа людей должна быть веская причина. Несколько месяцев назад на звездном небе наблюдался редчайший астрономический феномен, во время которого Марс, Юпитер и Сатурн выстроились в одну линию. Потеря космической гармонии, в этом нет ни малейшего сомнения, привела к тому, что гибельные миазмы проникли на землю и заразили человечество. Влияние этих пагубных испарений гораздо опаснее в городе, поэтому те, кто побогаче, спасаются бегством из Авиньона, надеясь переждать мор в сельских шато.
Я молил Климента VI тоже покинуть город, но папа решил остаться. Впрочем, он согласился с моим предложением поставить в его опочивальне жаровни с тлеющими в них углями. Жар и пламя, если на то будет воля Божья, очистят воздух от зловредных миазмов. Пока мне удается спасать папу от чумы, но зловонные миазмы зла расползаются по городу. Боюсь, что самое худшее еще впереди.
Гвидо
Война с применением
бактериологического оружия
Фаза № 5
Социальная катастрофа
Видя, с какой скоростью вирус свиного гриппа распространился в нескольких странах, Всемирная организация здравоохранения подняла уровень опасности до пятого по шестибальной шкале. Теперь вирус официально считается способным вызвать всемирную пандемию. Все страны должны ускорить свои приготовления…
Информационный центр Организации Объединенных Наций
29 апреля 2009 года
Потеря привычного образа жизни может стать следствием экономического краха, быстро нарастающих климатических изменений, войн, непомерно высоких цен на нефть, эпидемии или непредсказуемой комбинации этих или иных факторов. При этом наибольшую тревогу вызывает поведение людей в случае утраты привычного образа жизни. Мы станем свидетелями либо социального коллапса, когда каждый человек будет сражаться за выживание, пытаясь возвыситься над другими, либо фашизма, при котором люди из-за страха перед хаосом отдадут всю полноту власти харизматичным вождям.
Сара ван Гельдер, ответственный редактор журнала «Да!»
20 декабря
Секретариат ООН
Площадь Объединенных Наций
14:49
17 часов 31 минута до предсказанного конца света
Тридцатидевятиэтажное здание Секретариата ООН возвышается, словно отвесная скала, над площадью Объединенных Наций. Благодаря характерной прямоугольной форме и зеленым стеклам фасада это одно из наиболее узнаваемых строений в Нью-Йорке. Как часть комплекса зданий ООН оно считается «международной территорией» и его обитатели никогда не подпадали под американскую юрисдикцию… до сегодняшнего дня.
Вооруженные до зубов бойцы нью-йоркского подразделения войск быстрого реагирования рассредоточились по вестибюлю и на этажах Секретариата ООН. Чтобы не допустить распространения «Косы» через вентиляционную систему, во всем здании вырубили электричество. Теперь в помещениях было холодно, и это не способствовало хорошему настроению дипломатов.
Новые данные поступали в штаб ликвидации очага заражения каждый час. Шесть команд сотрудников центра контроля заболеваний обходили этаж за этажом, комнату за комнатой, обследуя запертых в них дипломатов.
Лифт приводил в движение автономный генератор. Доктор Рой Мохан и два сопровождающих его офицера подразделения войск быстрого реагирования в молчании доехали до семнадцатого этажа. Мохан прекрасно понимал глубину разворачивающейся трагедии. Полгода назад пьяный водитель забрал жизни его жены и новорожденного сынишки. Теперь врач работал в центре контроля заболеваний по шестьдесят часов в неделю, заглушая работой душевную боль утраты. За прошедшие четыре часа Рой Мохан осмотрел более семидесяти гражданских лиц и тридцать одного полицейского. То, что он увидел, разбудило в нем худшие воспоминания.
«Коса» была безжалостным убийцей, созданным так, чтобы распространяться быстрее любого из известных микробиологам вирусов. Чума производила на организм человека разрушительный эффект, вызывая у врача сверхъестественный ужас. Через несколько минут после заражения новый носитель сам заражал других людей через поцелуй, рукопожатие, объятия или кашель. Иногда достаточно было постоять возле зараженного человека. «Коса» косила людей, быстро распространяясь по зданию Секретариата ООН, который стал инкубатором для смертоносных бактерий.
— Доктор! Вы готовы?
Врач кивнул офицеру. Трое мужчин вышли из лифта. Один из полицейских постучал прикладом тазера в дверь под номером 1701. На табличке, прикрепленной к двери, значилось: «Демократическая республика Конго».
Через секунду дверь приоткрылась, и в щели появилось лицо двадцатилетнего молодого человека с кожей цвета зерен какао. Он прикрывал нос и рот окровавленным полотенцем и кутался в одеяло. Его темные, с желтоватыми белками глаза были расширены, и в них читался ужас.
— Mai… polado.
Офицер службы безопасности посмотрел на своего товарища.
