— Кто-нибудь понимает по-африкански?
— Это лингала, — сказал доктор Мохан.
Врач вытащил из рюкзака пластиковую бутылку с водой. Мужчина схватил ее и жадно осушил.
— Вы говорите по-английски?
— Немного. Я учился в «Тасок»… Это американская школа в Киншасе. Меня зовут Мэтью Винсент Альберт Хокинс. Мои родители работают на правительство. Вы скажете мне, что нас убивает?
Ответил первый полицейский:
— Это сильный грипп. Мы должны осмотреть всех в помещении, а затем вернемся с лекарством.
— Вы лжете! Это не грипп!
Хокинс распахнул дверь.
В помещении находилось более дюжины человек. Большинство — темнокожие, но встречались и европейцы. В углу лежала женщина европеоидного типа лет пятидесяти. Лица людей укрывали газеты, и местами на бумаге проступали пятна свежей крови.
— Четырнадцать уже мертвы. Пятеро в соседнем офисе еще живы, но инфицированы. Я учусь на врача, так что не лгите мне. Что нас убивает?
— Бубонная чума, — ответил доктор Мохан. — Этот штамм распространяется очень быстро.
— Почему не использовать антибиотики? — задал вопрос Хокинс.
— К сожалению, мы не выявили тех, которые производили бы желаемый эффект.
Хокинс дернулся. Гнев исказил его лицо, а из носа вырвалось сердитое сопение. Опустив вниз одеяло, он разорвал ворот рубашки. На груди у молодого человека была сделана татуировка в виде льва, окруженного надписью «Mwana уа Congo». Над татуировкой, на ключице врач увидел большую, размером с яблоко, черную опухоль.
— Мы заслуживаем лучшего. Да?
— Да.
— Мои брат и сестра… Они хотят пить…
Доктор Мохан передал им рюкзак.
— Там вода и немного еды. Да поможет вам Бог.
Хокинс кивнул и закрыл за собой дверь.
Медицинский центр для ветеранов
Ист-Сайд, Манхэттен
14:44
Ли Нельсон стояла перед переносным пластиковым изолятором. Направив свет фонарика в полуоткрытые впалые глаза русской женщины, врач увидела, что ее зрачки реагируют.
Мэри Клипот барахталась в глубоких водах тошноты и бесконечной боли. Следуя за тонким лучиком света, она вынырнула на поверхность сознания.
— Дана! Меня зовут доктор Нельсон. Вы понимаете по-английски?
— Мой ребенок?
— С вашим ребенком все в порядке. Нам пришлось делать кесарево сечение.
«Маленький Исусик родился!»
— Дана! Послушайте меня. С вашим ребенком все хорошо, но вы очень… очень больны. Надо подождать, пока вам станет лучше. Антибиотики скоро начнут действовать.
— Принесите мое дитя…
Слова забулькали в горле, полном смешанной со слюной крови.
— Дана! У вас заразное заболевание.
— Ребенок не заразится, — сказала больная. — Я сделала ему прививку против «Косы».
— Косы?
— Против бубонной чумы… Новый штамм… Выращен в моей лаборатории…
Кровь отхлынула от лица Ли.
— В какой лаборатории?
Мэри закашлялась кровью, затем облизала губы, но кровь осталась на них.
— В форте Детрик.
— И вы его вырастили? — переспросила доктор Нельсон.
— Антибиотики бесполезны… Антидот — в машине… В ступице запасного колеса…
— Где ваша машина?
— Ее забрал буксир… сегодня утром… с… возле ООН… Принесите мне антидот, и я скажу, как им пользоваться.
Научно-исследовательский институт инфекционных заболеваний армии Соединенных Штатов Америки Форт Детрик
Фредерик, Мэриленд
14:53
Спутниковая карта Манхэттена, сделанная в реальном времени, отображалась на стосорокадюймовом проекционном экране. На ней были видны улицы и отдельные здания. Красными точками обозначали поддающееся проверке количество инфицированных в определенном районе. Сбоку изображения приводились цифры.
Хуже всего дело обстояло в Нижнем Ист-Сайде, где на территории четырех кварталов, окружающих площадь Объединенных Наций, выявили до двух сотен инфицированных.
Впрочем, куда большее беспокойство у полковника Звавы вызывало растущее число зараженных в других районах Манхэттена, а именно в Верхнем Ист-Сайде, на Ленокс-Хилл, в Центральном и Восточном Гарлеме, где болезнь распространилась в западном направлении до площади Линкольна и Манхэттенвилля. Каждый новый прыжок «Косы» начинался с единичного случая заражения. Ничего не подозревающий человек инфицировал сначала членов своей семьи и друзей, а потом и медицинских работников. Чума распространялась с чудовищной скоростью.
Полковник Звава посмотрел на настенные часы.
«До следующей пресс-конференции мэра Кушнера осталось семь минут, а от президента — ни слуху, ни духу».
Словно прочитав его мысли, черный монитор на стене ожил, показывая Эрика Когело. Президент выглядел уставшим и мертвенно-бледным.
— Приношу извинения за опоздание. Свет выключили, но мы кое-как выходим из сложившегося положения. Наши мониторы в конференц-зале не работают. Вице-президент на связи?
— Да, мистер президент. Я сейчас нахожусь в оперативном центре вместе с государственным секретарем Клауснером. Кроме того, я пригласил на совещание генерал-лейтенанта Фолино из Национальной гвардии и адмирала Огрена из береговой охраны. Они мобилизовали силы для охраны мостов, туннелей и водных путей, ведущих из Нью-Йорка.
— Кто принял решение задействовать подразделение «Свобода»? — спросил Когело.
Вице-президент с раздраженным видом нахмурился.
— Об этом лучше спросить у госсекретаря Клауснер.
Гарриет Клауснер не стала прятаться в кусты.
— Я отдала приказ, мистер президент. Глава Министерства национальной безопасности позвонил мне лично по пути в Нью-Йорк и прямо заявил, что на мобилизацию и переброску Национальной гвардии потребуется три часа. Счет шел на минуты. Все пути с Манхэттена следовало перекрыть как можно скорее, и я позвонила командованию подразделения «Свобода». Они прислали роту из Джерси-Сити. Я делала то, что посчитала нужным.
— Понятно, — сказал президент. — А кто командует иностранной полицией?
— Я, мистер президент.
На экране появилось лицо голубоглазого коротко стриженого мужчины с волосами пепельного цвета. Его акцент выдавал выпускника военного училища сухопутных войск в Сандхерсте, графство Беркшир.
— Джеймс О'Нил, Вооруженные силы Великобритании, исполняющий обязанности командира подразделения «Свобода». Позвольте мне развеять ваши опасения, мистер президент. Взаимодействие с гражданским населением — это специализация моих ребят. Подразделение «Свобода» несло службу в Косово, Сьерра-Леоне, Северной Ирландии…
