Капитан Луз просматривал страницу факса.
— Здесь говорится, что после нападения на Пьера Борджия вы последние одиннадцать лет провели в заключении.
Глаза Чейни расширились.
— Секретаря штата Борджия?
— Борджия словесно оскорблял моего отца, издевался над ним перед огромной аудиторией. Я потерял контроль, а Борджия использовал свое влияние на юридическую систему. Вместо тюремного заключения я был помещен в клинику.
Капитан Луз передал факс Чейни.
— Отец Мика — Юлиус Гэбриэл.
Марвин выглядел удивленным.
— Юлиус Гэбриэл, археолог?
Капитан фыркнул.
— Скорее шарлатан, который пытался убедить научное сообщество в том, что человечество стоит на краю гибели. Помню, я читал об этом. Его смерть была в заголовках «Таймс».
Чейни оторвал взгляд от факса.
— Каков отец, таков и сын.
— Возможно, он был прав, — пробормотал Марвин.
Лицо капитана налилось кровью.
— Юлиус Гэбриэл был психопатом, доктор Теперман, и я считаю, что яблоко от яблони не далеко падает. Мы и так потратили кучу времени на этого человека.
Мик поднялся, потеряв терпение.
— Все, что я рассказал вам, — чистая правда.
— Прекрати этот балаган, Гэбриэл. Мы нашли дневник твоего отца на борту субмарины. Вся твоя история высосана из пальца с единственной целью — убедить нас, а заодно и весь мир в том, что глупая теория твоего отца была правдой.
Капитан открыл дверь.
Вошли двое вооруженных охранников.
— Мистер вице-президент, если у вас нет больше вопросов к этому человеку, то я помещу его в камеру согласно полученному приказу.
— Чьему приказу?
— Секретаря Борджия, сэр. Мы говорили с ним. Он уже выехал сюда.
* * *
Сидней, Австралия
Сверхзвуковой бизнес-самолет мчался над южной частью Тихого океана со скоростью 1200 миль в час, его обтекаемая форма позволяла практически полностью игнорировать любую турбулентность. В салоне шестидесятиметрового оснащенного тремя моторами самолета с треугольными крыльями двойной стреловидности находилось восемь пассажирских кресел, но лишь три из них были заняты.
Барбара Бекер, американский посол в Австралии, вздрогнула, просыпаясь. Она взглянула на часы, поняв, что полет подходит к концу. Из Лос-Анджелеса в Сидней за семь с половиной часов. Неплохо. Она встала, прошлась по проходу и присоединилась к двум ученым из Института энергии и экологических исследований (ИЭЭИ), сидевших в ряду справа.
Стивен Табер, огромный мужчина, который напоминал Барбаре сенатора Джесса Вентуру,
[33]
похрапывал, привалившись плечом к иллюминатору, а его коллега, доктор Марти Мартинез, с невероятной скоростью что-то печатал на ноутбуке.
— Простите, доктор Мартинез, но мы скоро приземлимся, а я хотела бы получить ответы на некоторые вопросы.
— Подождите минуточку, — Мартинез продолжал печатать.
Бекер села в кресло напротив.
— Может быть, стоит разбудить вашего друга…
— Я не сплю. — Табер зевнул так широко, что это сделало бы честь любому гризли.
Мартинез выключил компьютер.
— Задавайте ваши вопросы, посол.
— Как вам уже известно, правительство Австралии сейчас пребывает в полном хаосе. Они заявили, что шестьдесят семь тысяч квадратных миль их территории превратилось в пар в результате взрыва. Что невероятное количество почвы просто исчезло. Вы провели предварительный анализ изображений со спутника. Как вы считаете, был ли этот инцидент результатом природного феномена, как, например, гора Сент-Хеленс,
[34]
или мы наблюдаем результат искусственного взрыва?
Мартинез пожал плечами.
— Я бы не стал делать далекоидущих выводов, пока мы не закончили анализ.
— Я понимаю. Но…
— Посол, мы с мистером Табером находимся здесь как представители Совета безопасности ООН, а не Соединенных Штатов. Я понимаю, что вы попали в политический водоворот, но это не дает вам права предполагать…
— Полегче, Марти. — Табер подался вперед. — Я отвечу на ваш вопрос, посол. Вы можете сразу забыть обо всем, что касается природных катаклизмов. Это не было ни землетрясением, ни извержением вулкана. Я считаю, что мы видим результат первого испытания нового типа термоядерного оружия, что, если вы простите мне подобное выражение, пугает меня до усеру.
Мартинез покачал головой.
— Стивен, мы не можем сказать этого наверняка…
— Перестань, Марти, хватит молоть чушь. Мы с тобой думаем об одном и том же. Все равно это скоро выяснится.
— Что должно выясниться? Ответьте мне, джентльмены. Что вы подозреваете?
Мартинез захлопнул крышку ноутбука.
— Да тот самый проект, против которого ИЭЭИ протестовал последние десять лет. Оружие, основанное на реакции ядерного синтеза, чистого синтеза ядер.
— Простите, но я не ученый. Что вы имеете в виду под чистым ядерным синтезом?
— Я не удивлен, что вы о нем не слышали, — парировал Табер. — По определенной причине эту тему никогда не предавали широкой огласке. Существует три типа ядерных устройств: атомная бомба, водородная бомба и «чистая» термоядерная бомба. Атомная бомба использует деление ядер — процесс, во время которого атомное ядро при бомбардировке нейтронами расщепляется на несколько частиц. По сути своей атомная бомба — это сфера, наполненная электроникой, разделяющей взрывчатые вещества. Внутри сферы находится шар из плутония размером с грейпфрут, окруженный химическим взрывчатым веществом и запалами, которые при активации начинают бомбардировать плутоний нейтронами. Когда бомба срабатывает, плутоний превращается в расплавленную массу. Атомы делятся на фрагменты, деление вызывает цепную реакцию, которая, в свою очередь, приводит к высвобождению огромного количества энергии. Если я начну говорить слишком непонятно, остановите меня.
— Продолжайте.
— В водородной бомбе с нейтронами взаимодействует уран-235. В результате происходит деление ядер, возникает нейтронная вспышка и создается высокая температура, которая расщепляет для последующего синтеза атомы дейтерия и трития, изотопы водорода…
— Чуть помедленнее, так вы меня только запутаете.
Мартинез развернулся лицом к послу.
