Дик Пристас приподнял брови.
— Заманчивая мысль, не правда ли? Думаю, у иранцев руки чешутся не меньше, когда они смотрят на группу «Рональд Рейган» у своих берегов.
— Я скажу вам, что думаю по этому поводу, — вмешался долговязый министр ВМС. — Этот взрыв был своего рода предупреждением, выстрелом в воздух. Русские дали нам понять, что у них есть оружие «чистого синтеза», в надежде, что их маленькая демонстрация заставит нас отказаться от противоракетного щита.
— Это то, чего мы не можем себе позволить, — заявил Пристас. — За последние пять лет количество государств, владеющих биологическим и ядерным оружием, увеличилось вдвое…
— А мы продолжали финансирование ядерных технологий, — вмешался Чейни, — посылая всему миру однозначное сообщение: Соединенные Штаты куда более заинтересованы нанести первый удар, чем во всемирном разоружении. В итоге мы с вами стоим на пороге ядерной конфронтации. Они это знают, мы это знаем, но все мы слишком заняты поисками козла отпущения, чтобы попытаться найти выход из ситуации. Мы ведем себя как кучка придурков, и прежде чем мы поймем, что случилось, война будет развязана.
* * *
Борджия перехватил Энниса Чейни в коридоре во время перерыва.
— Уделите мне минуту.
— Слушаю.
— Я говорил с капитаном «Буна».
— И что?
— Скажите, Чейни, зачем вице-президенту Соединенных Штатов содействовать побегу преступника?
— Я не понимаю, о чем вы.
— Такие вещи могут разрушить карьеру политика…
Запавшие глаза уставились на Борджию.
— Если желаете меня в чем-то обвинить, пожалуйста. Я был бы не против вытащить на свет все грязное белье и посмотреть, кто из нас окажется чистым.
Борджия нервно улыбнулся.
— Спокойнее, Эннис. Никто не созывает тут Верховный суд. Я просто хочу, чтобы Гэбриэл вернулся туда, где ему самое место, — под присмотр хорошего психиатра.
Чейни прошел прочь от секретаря штата, бросив на прощанье:
— Вот что, Пьер, запомни на будущее, что я буду хорошо приглядывать за этим пациентом.
* * *
7 декабря 2012
Мексиканский залив
4:27
Непрерывный звон разбудил Эдмонда Луза. Он снял трубку с базы, прочистил горло.
— Капитан слушает. Говорите.
— Простите, что разбудил, сэр. Мы засекли активность на поверхности морского дна.
— Уже иду.
* * *
Когда капитан дошел до боевого информационного поста, море пришло в движение.
— Докладывайте, старший помощник.
Дежурный офицер указал на световую панель, куда в реальном времени транслировалось трехмерное голографическое изображение моря и морского дна. Посреди призрачного изображения, скрытая под затененной поверхностью известнякового дна, в воздухе вращалась квадратная голограмма, в которой четко просматривался овальный объект, обозначенный ярко-оранжевым цветом. Над центром овального предмета изумрудным светом сиял столб непонятной энергии, поднимающийся до самой поверхности моря, по которой дрейфовало крошечное изображение «Буна».
Капитан и первый помощник удивленно смотрели, как столб света превращается в подобие вихря. Спустя несколько секунд плавное движение воды превратилось в водоворот, в центре воронки которого проглядывало морское дно.
— Господи, это все равно что смотреть на то, как формируется торнадо, — прошептал Луз. — Все именно так, как рассказывал Гэбриэл.
— Простите, сэр?
— Не обращайте внимания. Офицер, выводите корабль из области водоворота. Свяжитесь с НОРАД
[37]
и поднимайте в воздух вертолеты. Если из этого водоворота что-то вырвется, я хочу об этом знать.
— Есть, сэр.
* * *
Пилот первого класса лейтенант Джонатан Эванс мчался к взлетной полосе на корме ракетоносца, сжимая в руках шлем. Второй пилот и команда были уже на борту ЛАМС, противолодочного вертолета. Отдуваясь и пыхтя, лейтенант забрался в кабину «Сиспрайта» и плюхнулся в кресло.
Взглянув на второго пилота, Эванс попытался перевести дыхание.
— Эти чертовы сигареты меня когда-нибудь доконают.
— Хотите кофе?
— Мир тебе, чадо. — Эванс взял пластиковый стаканчик. — Три минуты назад я мирно спал в своей коечке, мне снилась Мишель, а потом раз — и на меня уже орет командующий, спрашивая, какого черта я еще не в воздухе.
— Добро пожаловать в военно-морской флот.
Эванс потянул на себя штурвал. Вертолет оторвался от площадки, развернулся на юг и поднялся на сотню метров. Пилот повел ЛАМС над сияющими изумрудным светом волнами.
— Ох, дерьмо-о… — Эванс и его команда заворожено уставились на разрастающуюся воронку, околдованные ее красотой и напуганные гигантским размахом. Водоворот казался чудовищем из «Одиссеи» Гомера; стенки воронки, светящиеся зеленым, грохотали, как Ниагарский водопад. Из центра воронки, утопая в темной воде окружающего ее моря, на них взирал огромный сияющий зеленый глаз. Водоворот разрастался, и зеленое око все больше походило на сияющую галактику, изумрудные звезды которой вращались в такт воронке.
— О господи! И почему у меня нет фотоаппарата…
— Не волнуйтесь, лейтенант, у нас будет уйма снимков этой штуковины.
— Да кому они нужны, инфракрасные-то. Мне нужен настоящий снимок, что-то, что можно отправить домой по электронке.
Эванс смотрел, как центр воронки неожиданно открылся, выпуская ярчайшую световую сферу, которая поплыла вверх, сияя, как изумрудное солнце.
— Берегите глаза…
— Лейтенант, из воронки поднимаются два объекта!
— Что? — Эванс повернулся к оператору. — Размеры?
— Большие. В два раза больше нашего ЛАМС.
Пилот потянул на себя штурвал, и в тот же момент два темных крылатых объекта рванулись им навстречу из тоннеля.
Безлицые механизмы зависли с двух сторон от «Сиспрайта», лейтенант успел мельком заметить янтарный свет дисков — и штурвал вырвался у него из рук.
— О черт, скорость…
— Лейтенант, двигатели отказали, мы падаем!
Эванс почувствовал, как вертолет рвануло вниз. Еще один оглушающий удар — вертолет врезался в стену воронки водоворота. Винт сорвало, хвост вертолета согнулся, а корпус застонал, словно попав в грандиозный миксер. Центробежная сила пыталась вырвать Эванса из кресла, бросая из стороны в сторону, его крик потонул в грохоте водоворота.
Мир перестал существовать для него, когда воронка проглотила ЛАМС.
