Книга Век-волкодав, страница 59. Автор книги Андрей Валентинов

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Век-волкодав»

Cтраница 59

Почему бывшего руководителя ВЧК не отдали под трибунал, а восстановили в должности, Леонид так и не понял. Видать, слишком много силы успел набрать Феликс Эдмундович, слишком много секретов держал под рукой. Что ж, пришла пора заплатить по счетам.

Несколько страниц, взятых из сейфа, Первочекист нашел в своей служебной квартире, прямо на рабочем столе. Рядом лежал свежий номер «Правды». Если бы намек не был понят, Леонид прислал бы на следующий день уже сверстанный макет главной партийной газеты с текстом признания на первой полосе. Полчаса работы для бывшего наборщика Пантёлкина.

Обошлось… Сердце, источенное ненавистью и кокаином, не выдержало.

Похороны Дзержинского прошли очень скромно — найденные на столе покойного бумаги говорили сами за себя. Разговоры успели вовремя пресечь, но смутный остаток остался. Леонид ждал, что его вызовет товарищ Ким для откровенного разговора, но этого не случилось. Кажется, секретарь ЦК тоже что-то понял. В сейфе Вождя имелись разные документы.

* * *

— Лёнька!..

Пантёлкин открыл глаза. Лафар был рядом, шагах в двух. Смотрел недобро, пистолет держал в руке.

— Ким Петрович на тебя очень рассчитывал. Он доверял тебе, даже про свою семью рассказал…

Бывший чекист молча кивнул, вспомнив цветную фотографию. Старик и мальчик, два Николая Лунина…

— Ты был очень нужен. Именно сейчас, когда мы вот-вот восстановим Канал, нам потребуются разведчики, первопроходцы… А ты хотел уйти на Тускулу. Зачем? Там же белогвардейцы! И все равно Ким запретил тебя убивать. Ты мог остаться во Франции, уехать куда-нибудь подальше, это отставка, но не смерть.

Леонид не стал спорить. Отставка — с пулей в бедре, с полицией, идущей по свежем следу. Добрый-добрый товарищ Ким. И верная Мурка, Маруся Климова…

— Ты вернулся, Лёнька. Для чего? Эти бумаги никому в стране не нужны, они могут понадобиться только за кордоном, чтобы скомпрометировать РКП(б). Кому решил бумаги продать? Белогвардейцам? Англичанам? Не молчи, Леонид, я же и по-другому спросить могу. Живым ты отсюда все равно не выйдешь, кровь до утра замоют, но умирать лучше без мучений — человеком, а не мешком с переломанными костями.

Сердце зашлось болью, но бывший старший оперуполномоченный все-таки улыбнулся:

— Не надо, Жора! Убей сразу, и я не обижусь. Не было у меня в жизни друзей, только ты да Блюмкин. Яшка — сволочь редкая, но он меня спас. А ты… Дай умереть с легкой душой, тебя не проклиная!

Выдохнул — в глаза друга посмотрел. Понял. Отвел взгляд…

— С чего начнешь? — хмыкнул. — У меня нога простреленная, до сих пор ноет. На фронте обычно по свежим ранам лупили, пока шомпол на огне калился.

Провел рукой по брюкам, пальцем указал:

— Здесь! Штаны снять — или так обойдешься?

— Лёнька, не надо!

Лафар подошел совсем близко, присел, пристроив пистолет под рукой, взглянул снизу вверх:

— Расскажи все, я заступлюсь перед Кимом. Нарушу приказ, черт с ним, отвезу тебя в Столицу… Что, сильно ранили?

Пантёлкин пожал плечами. Рука вновь скользнула по бедру, спустилась ниже, к лодыжке.

— Всюду болит, не хожу — ковыляю… Только врешь ты, Жора, не умеешь ты приказы нарушать!..

Ответом был хрип — негромкий, полный боли. Тяжелое тело завалилась на бок, дернулось раз, другой… Лёнька Пантелеев, сыщиков гроза, подобрал оружие, прицелился.

Стрелять не пришлось. «Ступер», короткий огрызок стальной спицы, вошел точно в горло. Пользоваться такими вещами Лёньку научили еще в питерском домзаке. Ничего сложного, тупой конец следует обмотать бечевкой, на острый — ластик насадить. Спрятать можно, где угодно — в брючине, например, к нижнему шву поближе. Битый «вертухай» такую заначку сразу срисует, а для фраера вполне сойдет.

Уходя, Леонид не выдержал, оглянулся. На мертвом лице — мертвые пустые глаза. Белые губы сжаты, на желтом лбу — незнакомые резкие морщины. Георгий Георгиевич Лафар бросил друга Лёньку, не взял с собой.

Заплакать бы, да слез не осталось.

7

— Ты, Александр, пустой пессимизм на рабочем месте не разводи, — внушительно заметила товарищ Зотова, прикуривая от новой, привезенной из буржуазного Парижа зажигалки «Dupont». — Не могут, научим, не хотят — заставим. Или в армии не служил?

Комбатр Полунин, дрогнув могучими плечами, взглянул неуверенно.

— У нас в отделе французский только ты, Ольга, знаешь. Немецкий — трое, причем один лишь со словарем читает. А тексты, между прочим, технические, терминов непонятных — море…

Поймал начальственный взгляд, осекся, но все-таки решил продолжить.

— А еще не каждого к такой работе подпустишь. Ты мне документы из Германии, дала, а там, между прочим, пропаганда присутствует, прямо между чертежей спрятана. Программа НСДАП, партии ихней, и письмо товарища Штрассера, который, между прочим, никакой не товарищ, а фашист. Пишет, что русских большевиков он, конечно, очень уважает, но евреев нам следует все-таки перевешать. Он даже списочек приложил.

— Я ему ответ напишу, — улыбнулась кавалерист-девица. — А ты, Александр, не теряйся, выход ищи. Не знают языки? Так пусть учат, дело трудное, но решаемое. И не раскисай. Забыл про Вечные двигатели и посевы с призывами к инопланетным пролетариям?

Ответом был тяжелый вздох.

Дела решали в кабинете, под чай с мятой. Одноногий комбатр был во многом прав, но посторонних в сектор привлекать строжайше запрещалось. А то пойдут по Красной Столице копии письма «товарища Штрассера»!

— Я с товарищем Кимом беседовала, — сообщила начальница. — Вопрос ставила об укреплении, чтобы, значит, языкатых к нам прислали. А он мне вот что ответил…

Однако узнать ответ товарища Кима орденоносцу Полунину не довелось. Мягко хлопнула дверь.

— Ольга Вячеславовна!

Товарищ Бодрова прошла к столу, взглянула неуверенно.

— Там, в коридоре… Что-то случилось, вам лучше пока не выходить.

Ольга отодвинула в сторону недопитую кружку, встала.

…Выстрел — совсем близко, за дверью. Еще один, еще… Чей-то крик, снова выстрелы.

— «Наганы», — рассудил бывший комбатр, расстегивая кобуру. Товарищ Бодрова прислушавшись, согласно кивнула. Револьвер секретарша держала в руке, пока что стволом вниз.

— И еще «парабеллум», — прохрипела кавалерист-девица выкладывая на стол «маузер» № 1. — Полунин, к двери, слева станешь, чтобы не задели. Ты, Татьяна, справа. Без команды не стрелять, а скомандую — целить только по конечностям, вдруг субчики для допроса пригодятся? Но учтите — первый мой.

— Ольга Вячеславовна, мы сами справимся, — попыталась возразить секретарша, но Зотова лишь зубами щелкнула.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация