Звери затявкали, радуясь загнанной в угол добыче, и в ожидании развязки припали к земле, вот-вот готовясь броситься, но тут с крыши сарая, едва не на головы к нам спрыгнули еще с десяток белоснежных лисиц и, угрожающе рыча на сотоварищей, загородили нас живым щитом.
И тут стена за моей спиной куда-то делась, а над ухом прозвучал знакомый голос.
– Быстрее сюда!
– Отец Ярослав? – Я оглянулась и отбросила вилы.
Лишь на миг на бесстрастном лице Влада отразилось удивление. Он втолкнул меня в темноту сарая, и дверь за нами захлопнулась. Звякнула, закрываясь, задвижка. Тут же, как по команде, с улицы послышалось рычание и звуки свары. Дверь содрогнулась от удара, словно в нее толкнулся великан. Пытаясь хоть что-то разглядеть, я попятилась, споткнулась и упала на что-то мягкое. Тут же рядом послышались чертыханье Влада и звон, какой бывает, когда бьются несколько стеклянных бутылей. В тот же миг, словно только и дожидаясь этого погрома, над нами вспыхнула тусклая электрическая лампочка. Я с любопытством оглядела мешки, на которые приземлилась, и окружавшие нас стеллажи, заполненные коробками и склянками.
Влад прищурился, спасаясь от света, и подступил к священнослужителю.
– Что ты тут делаешь? Что происходит? Кто эти белозадые, вступившиеся за нас?
– Давайте выберемся отсюда, – он демонстративно обвел рукой склад, рывком поставил меня на ноги и закончил: – Когда будем в безопасности, я охотно все вам объясню. По крайней мере, то, что знаю сам. Но в обмен на одну услугу.
Влад тщательно отер о рукав окровавленное лезвие меча.
Я невольно бросила на клинок полный любопытства взгляд. Если верить археологическим наблюдениям, подобное оружие было очень распространено на территории современной Трансильвании примерно в конце шестнадцатого века. Шутка ли! В деле увидеть хранившийся в музее экспонат!
Крутанув, Влад одним движением вогнал клинок в ножны и посмотрел отцу Яру прямо в глаза.
– Какую?
– Ты расскажешь обо всем, что связывает тебя со мной. Кем я был? Мне кажется, ты знаешь. – Не дожидаясь ответа, священник развернулся и решительно направился к дальней стене, где невысокой египетской пирамидой возвышались коробки всех сортов и мастей. Отодвинув одну из них, он нагнулся и приподнял незаметную крышку, открывая нам путь в никуда. Честно, если бы не большое медное кольцо, я бы даже не догадалась, что вижу люк потайного хода. – Быстрее.
У него в руках появился небольшой фонарик, и узкий луч света, уходя вниз, заскользил по каменным стенам подвала.
Влад спрыгнул первым. Следующей рискнула попытать удачу я. Заметив сбоку ступени, осторожно поставила ногу на верхнюю перекладину. Та даже не скрипнула. Я принялась спускаться, пока не почувствовала под ногами каменный пол. Последним к нам присоединился священник. Спустившись на пару ступенек, он захлопнул крышку и немного повозился. Защелкнул засов, и через мгновение отец Яр уже стоял рядом.
– А что с тем, другим священником? – Влад посторонился, давая ему дорогу.
– Сразу после нападения на обитель я отправил его за подмогой к главной жрице Матери, – терпеливо пояснил отец Яр. – Это он прислал нам подкрепление.
– А куда ведет этот ход? – не унимался Влад.
– Подземный ход выведет нас в миле отсюда. Там неподалеку есть пещера. В ней мы дождемся утра.
– А где гарантия, что эти… мм… – я замялась, подбирая слово, – лисы!.. нас там не найдут?
– Они найдут. И очень быстро, но не смогут пройти. Есть целая карта мест, где Дети леса появляться не могут. – Священник развернулся и направился вперед, разгоняя тонким лучом света окружившую нас темноту.
Не успели мы преодолеть и сотни метров, как где-то позади послышался грохот, будто обвал в горах.
Отец Яр на мгновение замер и поторопил:
– А вот теперь – быстрее! Не хватало еще быть погребенными в этой норе!
Мы, не сговариваясь, бросились бежать. Где-то совсем рядом вновь что-то ухнуло, и по каменной кладке пола застучали камни, коими были выложены потолок и стены подземного хода.
– Что происходит? – выговорила я, задыхаясь. Еще чуть-чуть, и моя стометровка накроется медным тазом. Нашли, кого заставлять бегать – меня! Книжного червя!
– Происходит так называемая магия белозадых! – хмыкнул Влад. Я бросила на него быстрый взгляд и позавидовала. Даже при таком беге он оставался невозмутим, словно мы сидели в домике у Андруша, а не пытались соперничать в скорости с потусторонними силами. – Долго нам еще упражняться в беге?
– Скоро поворот. За ним начнутся Проклятые земли. Они… взяли… твой след, бессмертный. Вместе с ними колдун. Возможно, не один. Должны успеть. – Священнослужителю тоже приходилось не сладко, но он старался не показать виду и даже подтрунивал над Владом. – По всей вероятности, решили тебя здесь похоронить, а то ты, верно, уже и жить-то устал!
– Похоронить? Без твоей любимой кремации? Они наверняка знают, что таким образом только наградят меня долгожданным покоем на парочку столетий. А когда даже щенки их щенков забудут, для чего нужно охранять какую-то безымянную могилу – я вновь вернусь в мир. – Влад ответил ему кривой ухмылкой.
Надо же, еще и шутить изволят! Как будто ничего не происходит!
Когда же будет обещанный поворот?
Вдруг над головой что-то гулко ухнуло, словно на землю уронили огромную гранитную плиту, пол под ногами как-то странно просел, а затем подпрыгнул, сбивая меня с ног. С потолка посыпалась каменная крошка. Я сжалась и, прикрывая голову руками, попробовала подняться, но тут новая волна опрокинула меня на спину, крепко припечатав головой о стену. Мир померк.
«Страшно, безумно страшно осознавать, что существует некая грань, которая одарит покоем даже бессмертных… Умирать, зная, что когда-нибудь вновь увидишь солнце и луну, куда легче.
Боги, о чем я? Смерть – это самое гуманное, что может сейчас со мной произойти. Только бы не достаться палачам по имени Боль и Память!
– Влахо? Что ты молчишь? Сделай же что-нибудь! – В плечо требовательно вцепились коготки, заставляя очнуться.
Я посмотрел в горящие страхом глаза сестры.
Все мое мятежное семейство оказалось заперто в этой клетке. Испуганная Вероника, обезумевшая, выкрикивавшая проклятия Гертруда и бесстрастная мати. Отчего оборотни не даровали им быструю смерть от укуса, как многим слугам барона? Хотели устроить показательную казнь для старой графини? Тогда это объясняет и то, что их не сожгли сразу же, а оставили томиться в ожидании появления главного судьи. Неужели графиня уже знает о смерти Катарины?
Когда отец Ян вел меня в тюрьму замка, я равнодушно отметил, что ворота открыты, а плиты двора усеяны изломанными, окровавленными мертвыми телами. Интересно, как это – быть мертвым? По-настоящему!
