«Ребенок останется жить. Король умрет». В какие еще неприятности впуталась дерзкая девчонка? Или Рене подменила яд, которым Анна намеревалась отравить королеву? Если так, почему Адель уверена в том, что король умрет? Не в этом ли заключалась причина того, что Рене распорядилась потихоньку упаковать вещи и тайно покинула дворец?
Молодой человек понимал, что должен решить, верит он старой камеристке принцессы или нет. Предположим, Рене вмешалась, чтобы спасти жизнь ребенку. Почему же тогда Адель подвергает опасности себя и свою хозяйку? Старая ведьма сумела догадаться о его болезни; не исключено, она способна и на другие предсказания и пророчества. Ребенок останется жить. И хотя Майкл был уверен в том, что Рене не настолько бессердечна, чтобы допустить убийство невинного младенца, ее намерения в отношении его венценосного отца по–прежнему были покрыты для него мраком. О боги, как же он о ней беспокоится! Если кому–нибудь станет известно, что Рене знала о готовящемся заговоре…
Королева Екатерина покинула праздничное сборище раньше обыкновенного; лицо ее покрывала смертельная бледность. Воспользовавшись тем, что Стэнли отвлекся, прощаясь с Мэг, новой статс–дамой королевы, вынужденной сопровождать ее величество, Майкл выскользнул из залы и последовал за дамами по галерее. Благоразумно держась в тени, он крался за ними до тех пор, пока на его пути не возникло первое препятствие. Он не мог пройти незамеченным мимо стражников, несших караул у дверей в апартаменты королевы, но даже если бы это ему удалось, единственный мужчина в этом женском царстве бросался бы в глаза, как лисица в курятнике.
Майкл спрятался за оконной портьерой, распахнул стеклянные створки и выглянул наружу. Он наблюдал за процессией королевы, продвижение которой по коридорам выдавали огоньки свечей, отражавшиеся в мозаичных стеклах. Этот этаж занимали их величества вместе со своим слугами и помощниками. Два крыла дворца обнимали квадратный внутренний двор, соединяясь всего в двух местах: на главной лестнице, по которой поднимались те, кто желал засвидетельствовать свое почтение королю и королеве, и в коротком приватном коридорчике между их спальнями. Соответственно, каждое караульное помещение выходило в приемную залу, откуда можно было попасть в личный кабинет, будуар, галерею, другие личные комнаты, а также в спальню, расположенную за ними.
Где–то во внутреннем дворе эти крылья соприкасались. Майкл готов был побиться об заклад, что именно там и устроил засаду наемный убийца. На его месте он и сам поступил бы точно также.
Он высунул голову наружу и принялся внимательно осматривать каменную кладку, ища выступы, по которым можно пройти, и выемки, за которые можно держаться. Внизу, по двору, залитому светом факелов, безостановочно расхаживали стражники. Если он сорвется и не разобьется во время падения, о дальнейшем позаботятся острые наконечники их копий. Разумеется, в голову ему приходила мысль оглушить какого–нибудь караульщика и позаимствовать у него одежду, но как он объяснит наличие формы после того, как обезвредит наемного убийцу? Его безумная идея как раз и заключалась в том, чтобы создать себе имя спасителя короны, а не оказаться обвиненным в государственной измене вместе с другими заговорщиками.
Смирившись с тем, что ему предстоит не самое легкое предприятие, Майкл влез на подоконник и ухватился за потолочную балку, чтобы не упасть. Холодный проливной дождь и ночной мрак за окном были ему только на руку. Оправившись от смертельной болезни, молодой человек обнаружил, что стал прекрасно видеть в темноте, чему он, вне всякого сомнения, был обязан дьявольскому зелью, которое продолжал регулярно вливать в себя. Так что теперь он с поразительной ясностью видел каждую трещинку и впадинку в стене. Достигнув соседнего оконного проема, он убедился, что внутри никого нет, и решил вскарабкаться по стене на крышу, справедливо рассудив, что двигаться по горизонтальной поверхности, пусть даже на такой высоте, будет несравнимо легче, чем ползти, подобно пауку или ящерице, по отвесной стене дворца.
Протянув руку над головой, он вслепую нащупал небольшую трещину, за которую, впрочем, можно было уцепиться пальцами, и подтянулся вверх. Майкл проделал это несколько раз, карабкаясь по стене со скоростью уставшей улитки и сосредоточившись на поиске подходящей опоры для рук и ног. Внезапно каменный выступ, за который он ухватился, рассыпался у него в пальцах — и он полетел вниз.
Армадо и Франческо пристроились позади Рене, шагавшей за проводником в ливрее его высокопреосвященства. По пути к личной часовне кардинала Уолси она поражалась бесстыдной роскоши, выставленной напоказ. Лорд–канцлер, ответственный за благополучие народа Англии, занимался тем, что преумножал личное благосостояние за счет этого самого народа. Резиденция в Йорк–плейс располагала столь впечатляющей коллекцией изделий из золота, экспонатов античного мира и произведений искусства, что знаменитый Дворец удовольствий короля Генриха не шел с ней ни в какое сравнение. Даже телохранители, следовавшие за ней по пятам, сызмальства привыкшие к величественной пышности Рима, затаили дыхание, объятые священным благоговением.
Перезвон курантов сообщил Рене, что ужин во дворце закончился, и королева удалилась в свои покои. По расчетам принцессы выходило, что у них есть примерно два часа на то, чтобы найти Талисман, прежде чем из дворца прибудет курьер с сообщением о том, что король убит. А за ним должны немедленно примчаться представители недовольной родовой аристократии, чтобы свести счеты с наглым выскочкой.
Итак, два часа на то, чтобы отыскать и тайно вывезти Талисман из дворца, прежде чем здесь начнется светопреставление.
— Пожалуйте сюда, миледи. — И паж распахнул перед принцессой двери часовни.
Даже слуга священнослужителя вел себя как придворный. Рене спрятала улыбку и сунула ему в ладонь монету.
— Прошу вас, позаботьтесь о том, чтобы мне не помешали. — Подождав, пока паж скроется за углом, она повернулась к своим людям. — Один из вас войдет внутрь со мной, второй останется караулить снаружи.
— Я останусь охранять двери, — вызвался лейтенант Армадо. — А вы идите вместе с мадам, сержант. Быть может, вы сумеете вспомнить что–нибудь важное, на что не обратили внимания во время своего первого пребывания здесь. Ступайте.
Дверь с мягким щелчком закрылась за Рене и сержантом Франческо. Подняв глаза на огромную скульптуру белого мрамора, возвышавшуюся над залитым огнем свечей алтарем, Рене лишилась дара речи. Девушку охватил священный трепет. Копия знаменитой «Пьеты» была прекрасна: непорочная Дева Мария, плачущая над сыном Божиим, которого она держала на руках. Принцесса и сержант Франческо преклонили колени и перекрестились. Но даже теперь Рене сквозь полуопущенные ресницы осматривала помещение, дабы удостовериться, что они здесь одни.
Принцесса поднялась на ноги.
— Под скульптурой должен находиться тайный склеп. — Подбежав к алтарю, она принялась ощупывать помост в поисках какого–либо скрытого устройства. Франческо вскарабкался на возвышение чтобы осмотреть статую с близкого расстояния. Даже после тщательных поисков им ничего не удалось найти. — Мы упустили из виду нечто важное.
