На виске у короля Франциска нервно пульсировала жилка.
— Герцогство Бретань находится в моем королевстве, под моей юрисдикцией, как это было и при моем предшественнике, твоем отце!
— В соответствии с полусалическим законом о наследовании герцогство Бретань принадлежало моей матери–королеве.
— Бретань ты не получишь, — решительно заявил король Франциск. — Тебе заплатят золотом.
— В тюрьме золото мне будет ни к чему. Я даю согласие в обмен на свою независимость или решительно отказываюсь от той высокой чести, которой вы меня удостаиваете.
— Напоминаю, твой решительный отказ означает брак с Субизом, — напомнил король. — А заодно и казнь любовника.
— Что ж, да будет так. — Рене устремила на него свой знаменитый упрямый взгляд.
Похоже, кардиналу Медичи не доставила удовольствия неспособность короля Франциска решить вопрос ко всеобщему удовлетворению.
— Вынужден напомнить вашему величеству, что договор с банком Медичи…
— Мой дорогой кардинал–протектор Франции! — возопил Франциск. — Я не стану платить за вашу благословенную тиару гражданской войной. Я не верю всем клятвам верности этой девчонки. Как только эта нахалка заполучит свою Бретань, она немедленно восстановит суверенитет своей матери и отколется от Франции. Я же лишусь значительной части своих доходов, а на руках у меня окажется франко–бретонская война. Вашего флорентийского золота не хватит, чтобы покрыть убытки.
Рене улыбнулась про себя. Золото Медичи в обмен на папский трон! Ей очень хотелось узнать, кто из них первым сыграет отбой. Принцесса готова была держать пари, что им окажется шут гороховый, по недоразумению ставший королем Франции.
— Ты получишь герцогство Шартрское, — как и следовало ожидать, пошел на попятный Длинноносый.
Принцесса ответила:
— Ваше величество уже пожаловали мне Шартр в качестве приданого.
— Оно у тебя отобрано! Но если ты проявишь послушание, мы позволим тебе сохранить его.
— Быть может, вы избавите меня от унизительного торга? Субиз ждет.
Кардинал метнул на Франциска недовольный взгляд, и король неохотно проворчал:
— Шартр и земли близ Нанта.
«Интересно, это его последнее слово?» — подумала Рене. Или же миллионы золотом, которые флорентийский банк Медичи готов заплатить за восстановление на святом троне представителя своего клана, окажутся для короля слишком сильным искушением?
— Ваше величество, боюсь, вы возлагаете чрезмерные надежды на мои скромные способности. В конце концов, я всего лишь женщина — слабая, покорная, смиренная, несведущая в мирских делах…
— Ха! — фыркнула Маргарита. — Упрямая обманщица, вот кто ты такая!
— Что будет, если я исчезну где–нибудь на полпути между Францией и Англией и никогда не вернусь?
— Вы, конечно, можете поступить так, но помните — вы лишитесь не только Бретани, но и своего любовника. Кроме того, всю оставшуюся жизнь вам придется оглядываться через плечо, — мягко возразил кардинал.
Рене с готовностью подхватила:
— Если я откажусь, то погибну. Если моя миссия не удастся, я погибну. Если мне удастся задуманное, я окажусь в смертельной опасности. Вы не оставляете мне выбора — мне почти нечего терять. Поэтому я повторяю — или Бретань, или ничего. В противном случае игра не стоит свеч.
Длинноносый обратился к кардиналу.
— Каким образом вы намерены компенсировать мне потерю Бретани?
— Удвоив цифру, на которой мы сошлись.
— Утройте ее.
— Согласен. — Кардинал просиял. — Моя дорогая девочка, вы отправитесь в Англию, исполните свой священный долг, а по возвращении получите титул герцогини Бретонской.
— И Шартрской, — педантично поправила его принцесса. — Я требую письменного свидетельства об этом, с подписями и печатями вашего величества, а титул владетельной герцогини я получу до своего отъезда. — Она мило улыбнулась присутствующим. — Если это устраивает ваше величество.
Лицо Маргариты налилось кровью.
— Ты… упрямая, наглая, самоуверенная девчонка! Да уж, в первую очередь и всегда упрямая.
Кардинал Медичи предложил ей кубок с вином.
— Выпьем за успех вашей миссии, ваша светлость!
Рене заставила себя сделать крохотный глоток превосходного розового вина, молясь при этом, чтобы ее правление не стало самым коротким в истории Бретани и Шартра.
— Ваша величество, ваше высокопреосвященство, теперь, когда между нами улажены все недоразумения, я желала бы узнать подробности порученного мне дела. Уж наверняка вы не проявили бы подобной щедрости, если бы мне предстояло всего лишь шпионить за англичанами, потому как я уверена, что в вашем распоряжении имеется великое множество послов и посланников.
— Всему свое время, — ответствовал кардинал и послал за неким лейтенантом Армадо Бальони.
А это еще кто такой? Голова у Рене пошла кругом от открывающихся возможностей.
— Я должна украсть бриллианты королевы? Большую королевскую печать Англии, быть может?
— Для выполнения этой задачи я бы послал вора.
— Отравить лорда–канцлера?
Кардинал вздохнул.
— Для выполнения этой задачи я бы послал отравителя. Ага, вот и лейтенант Армадо. Мадам, позвольте представить вам начальника вашей личной стражи.
Итальянский офицер поклонился. На шее у него покачивался медальон — золотой крест на черном фоне. Рене с интересом вгляделась в него.
— Это ваш фамильный герб, лейтенант?
— Нет, мадам. Это знак… — Кардинал Медичи прошипел нечто неразборчивое, и пристыженный лейтенант умолк.
Принцесса презрительно фыркнула.
— Если этот знак следует скрывать, на вашем месте я бы оставила его здесь, лейтенант.
— Разумный совет, — согласился кардинал. — В моем замке для вашей светлости подготовлены особые комнаты. Предлагаю вам немедленно отправиться туда.
— Кто будет официально сопровождать меня в Англию? — поинтересовалась Рене.
Властители ее вселенной обменялись недоумевающими взглядами. Похоже, об этом они не подумали.
— Выбирайте сами, кого вам угодно, — бросил король.
— Тогда я выбираю маркиза де Руже, но с одним условием.
— Каким? — в один голос воскликнули король, кардинал и сестра короля.
— Маленьким.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
…все мы когда–нибудь бывали глупцами…
Вергилий. Идиллии
Дворец в Гринвиче, Лондон, апрель 1518 г.
Йомены
[12]
личной гвардии его величества, красавцы гиганты, вооруженные огромными двуручными мечами и позолоченными алебардами, в кованых серебряных латах, вытянулись в струнку, когда в апартаменты короля решительным шагом вступил кардинал Уолси. Двери в караульное помещение, присутственный зал и рабочий кабинет короля распахивались перед ним настежь, одна за другой, словно по мановению волшебной палочки.