– По твоей милости я все это время думал, что он твой любовник. Потом ты перешла на его сторону! Но он практически обречен. Нет такой страны, которая не добивалась бы его ареста. Я не могу его освободить. Не имею права. Но если бы даже имел, все равно не простил бы.
– Я никогда не говорила, что он мой любовник. Ты сам так решил.
– Ты не сочла нужным прояснить истинную природу ваших отношений. Тебе нравилось вызывать во мне необузданную ревность?
Проглотив слезы, Аланис приняла неотвратимую правду, они были не просто любовниками, они любили друг друга. Не солнце и не свобода ждали ее здесь, а сердечная мука. Слава Богу, она взяла инициативу в свои руки и сама приехала сюда. Не сделай она этого, то понапрасну потратила бы годы, сидя в ожидании, когда Лукас вернется и женится на ней. Но почему ей так больно?
Дверь открылась.
– Аланис, ты! – воскликнул Лукас в замешательстве. – Я как раз хотел найти тебя и… Можно Джасмин взглянуть на своего брата в твоих покоях, а мы с тобой пока побеседуем у меня в кабинете?
– Разумеется, – холодно ответила Аланис. – Он ее брат. Надеюсь, выставленная тобой охрана ее пропустит. У меня такое ощущение, будто я живу в тюрьме.
– До тех пор, пока желаешь выхаживать в своей спальне опасного преступника, тебя будут окружать солдаты для твоей же безопасности.
Так мог рассуждать либо лицемер, либо идиот.
– Ты считаешь необходимым охранять меня от раненого, который едва в состоянии открыть глаза?
– Да. – Проводив Джасмин до лестницы, Лукас пригласил Аланис в кабинет. – Сегодня утром прибыл «Розовый берилл», – объявил Лукас, закрывая за ними двери. Он усадил Аланис в кресло у своего стола, а сам занял свое рабочее место. – У меня был долгий разговор с капитаном Макги. Разрушения и жестокость – вот что оставляет за собой твой пират, и все же ты покровительствуешь ему. Что я должен думать, Аланис? Что скажу твоему деду?
– Интересный вопрос, – ответила Аланис мрачно.
– Ситуация зашла слишком далеко. Я не потерплю подобного своенравия.
– Ты изменился. Вчера мне показалось, что Ямайка исправила тебя. Но теперь вижу, что ошиблась. Три года мы не виделись, но ты даже не улыбнулся, увидев меня. Если хочешь, чтобы я уехала, так и скажи.
– Мой отец просил что-нибудь передать?
– Когда в последний раз я видела графа, он пребывал в добром здравии. Шлет тебе наилучшие пожелания.
– Спасибо. Мы не слишком хорошо расстались, когда я покидал Англию. Он сказал, что я его единственный наследник, что он не хочет мною рисковать и уж если я настаиваю на своем участии в войне, то должен делать это рядом с Мальборо. Он считает меня плохим наследником и успокаивает себя лишь тем, что его внуки будут наполовину Делламорами.
Неодобрение графа было для Лукаса больной темой.
– Его сиятельство очень гордится тобой, – заверила его Аланис.
Лукас какое-то время внимательно смотрел на нее и вдруг воскликнул:
– Ты очаровательная!
– Рада тебя видеть, – обронила она холодно. – Три года – большой срок.
– Действительно большой, и нам нужно наверстать упущенное.
«Может, еще не все потеряно?» – подумала Аланис. Остров прелестный. Она всегда мечтала жить в подобном месте.
Лукас улыбнулся.
– Как мог Делламор отпустить тебя сюда? Я не поверил своим глазам, когда увидел тебя на борту пиратского судна. Если бы не твое присутствие на корабле, я приказал бы расстрелять его к чертовой матери.
– Делламор не хотел меня отпускать, но мне удалось его уговорить. Я сказала ему, что мы с тобой никогда не поженимся, если между нами будет океан, и, поскольку ты не можешь оставить свой пост, я сама должна отправиться к тебе. Ему не терпится выдать меня замуж.
– Твой дед может не беспокоиться. Мы скоро обвенчаемся, и ты вернешься в Англию.
Аланис округлила большие глаза.
– Зачем тогда мне выходить замуж, если я вынуждена буду уехать?
– Мы живем в опасное время. Французские и испанские корабли то и дело грозят нам разрушениями. Здесь опасно оставаться, к тому же я слишком занят, чтобы уделять тебе время.
Аланис вскочила на ноги.
– Я приехала, чтобы выйти за тебя замуж и остаться с тобой, и не желаю, чтобы меня отправляли обратно, как ненужный багаж!
– Почему ты постоянно противоречишь мне? Вчера устроила спектакль, вызвавшись выхаживать пирата. Я твой будущий муж, и ты должна слушаться меня.
– Слушаться тебя?
Она с негодованием посмотрела на него.
– Я не тиран, а вполне здравомыслящий человек. Пират, которого ты держишь у себя в комнате, завтра будет повешен, а ты вернешься в Англию, как только «Розовый берилл» будет готов к плаванию.
– Ты не можешь повесить тяжелораненого человека!
– Могу и повешу. Скажи спасибо, что я не обвинил тебя в государственной измене как пособницу преступника.
– С каких это пор, Лукас, у тебя появились манеры палача?
– С тех пор как ты выставила себя на посмешище! – огрызнулся он.
Аланис ушам своим не верила. Лукаса словно подменили.
– Я должен его повесить. Иначе прослыву его пособником. Подумай о моей репутации.
– К черту твою репутацию! Хорошенько запомни: ни одна женщина, будь то жена или любовница, не может любить монстра, способного казнить человека.
– Что, по-твоему, я должен делать? – Лукас нахмурился.
– Сам подумай!
Она резко повернулась на каблуках и, взмахнув пеной розовых юбок, ушла, хлопнув дверью.
Джасмин нашла Эроса спящим среди благоухающих лавандой простыней и взбитых подушек. Теплый ветер раздувал муслиновые занавески, приглушающие яркий солнечный свет. Опустившись у кровати на колени, она поцеловала его в щеку. Его веки дрогнули и открылись. Сердитый взгляд смягчился, стоило ему узнать склонившееся над ним улыбающееся лицо. Котенок. Он сонно улыбнулся.
– Сколько времени?
– Полдень, лежебока! – Джасмин прошла к окну, раздвинула шторы и опустилась в кресло. – Ты собираешься весь день проваляться в постели?
Эрос поморщился и с трудом принял сидячее положение, проклиная яркий свет и боль.
– Завтра Хантер намерен тебя повесить. Ты сможешь бежать сегодня ночью?
– Если нужно, – вздохнул Эрос и взглянул на нее. – И ты со мной?
– Если нужно.
Эрос усмехнулся.
– Я скучал по тебе, котенок. Слишком давно мы не виделись.
Она вздохнула.
