— Я должен был хранить свое имя в секрете. Представляю язвительные замечания подчиненных, узнай они мое имя.
Словно бы защищаясь, Изабель упиралась рукой в грудь Эшби, с трудом удерживаясь от желания провести по ней пальцами в неспешной ласке. Она все-таки дотронулась до него. Собственное поведение ужасало Изабель, но она ничего не могла с собой поделать.
— А Уилл интересовался вашим именем?
Эшби покачал головой.
— Некоторые женщины интересовались.
От его напряженного взгляда сердце замерло в груди Изабель.
— Вы сказали им?
— Нет. Не сказал.
Изабель машинально облизала губы — жест, который неизменно приковывал к ним взгляд Эшби. Она чувствовала, как бьется под ее ладонью его сердце, и она с трудом сдерживалась, чтобы не схватить его за жилет и не притянуть к себе для поцелуя.
Заскучав в обществе двоих взрослых, Даниэлли поползла к траве, но прежде ударила руку Изабель, лежавшую на груди Эшби.
— Чудесное существо, — заметил граф, наблюдая затем, как племянница его гостьи пытается скормить Гектору одну из своих кукол. — В ее крошечном мире все спокойно.
Изабель, осторожно, изучавшая профиль Эшби, скрытый маской, уловила тоску в его взгляде. Он очень рано потерял родителей, но вместо того, чтобы жениться и обзавестись семьей, пытался отгородиться от окружающей его действительности.
— Вы помните родителей? — тихо спросила она.
— Трудно понять это наверняка — ведь меня окружает столько портретов и историй. Я помню руки и глаза матери. У нее были необыкновенно красивые голубые глаза, лучащиеся светом. — Эшби взглянул на Изабель. — Как у вас.
Взгляд графа заставил сердце Изабель затрепетать. Мгновение назад он обращался с ней как с малым ребенком, а теперь пробудил в душе глубокие, не поддающиеся контролю чувства.
— Что с ними случилось?
— Несчастный случай во время прогулки верхом. Они погибли на месте.
— Ужасно. Мне очень жаль. — Изабель накрыла большую ладонь графа своей. Она не могла представить, каково это — в четыре года оказаться круглым сиротой.
— Мне тоже. — Граф поднес руку Изабель к губам и запечатлел на ней нежный обжигающий поцелуй.
Жар, исходящий от губ Эшби, казалось, проник в кровь Изабель, пробуждая в ней чувственный огонь.
— И кто же из родственников забрал вас к себе?
— У меня нет родственников. Мать была единственным ребенком. Отец был вторым сыном, но его семья была убита в колониях. Иных родственников я не обнаружил. Мой титул умрет со мной вместе.
— Это зависит только от вас, Эшби.
— Не только. — Граф пристально посмотрел на нее. — Вам прекрасно известно, что для достижения желаемого результата нужны два человека.
Несмотря на легкий бриз, играющий с листьями дерева у них над головами, Изабель охватило не совсем приятное ощущение — ей было жарко в многослойном платье.
— Кто же заботился о вас?
— Целая армия слуг, адвокатов и управляющих. Столько заботы и внимания не получал ни один ребенок. У меня было идеально несчастное детство.
Изабель порадовало то, что Эшби не потерял чувство юмора. Это свидетельствовало о силе характера, о том, что он еще может стать прежним собой.
— А вы не задумывались над тем, чтобы обзавестись семьей?
Внезапно Изабель ощутила исходящее от Эшби напряжение и запоздало поняла, что задела чувствительные струны. Эшби рванулся вперед и схватил малышку.
— Даниэлли, детка, мы не плаваем вместе с рыбками, — пояснил он, — а лишь смотрим на них. — Поставив малышку на ножки, он указал на золотистые проблески на поверхности пруда.
Изабель едва не хватил удар, когда она поняла, какая беда могла бы случиться.
— Да благословит Господь вашу интуицию, — выдохнула она, мысленно проклиная себя за невнимательность. Она ощутила на своем лице обжигающий взгляд, но подавила желание поднять глаза. Мужчина, женщина и ребенок. Чудесно. Если бы Стилгоу сейчас их увидел, она вышла бы замуж прежде, чем успела произнести: «Я ему не нужна». Изабель сосредоточила внимание на племяннице. — Давай поиграем с куклами, золотко.
— Лыбки! Лыбки! — запротестовала девочка, пытаясь вырваться из рук Изабель.
Посмеиваясь, Эшби закатал рукава. Затем он лег на живот и опустил руку в воду.
— А теперь будем ловить рыбок.
Над прудом зазвенел серебристый смех Даниэлли. Изабель положила девочку рядом с Эшби и теперь наблюдала за тем, как та подражает каждому его движению. Странное, мучительно-сладкое и томительное ощущение шевельнулось в груди Изабель. Но не желание. Ее просто воодушевило зрелище. С малышкой должен был играть Уилл, и вот теперь это делал за него его друг. Изабель сидела на коленях и смеялась, глядя на то, как мужчина и девочка, отчаянно брызгаясь, пытаются удержать в руках золотящуюся на солнце рыбку.
Перед ней был тот самый Эшби, что когда-то вытащил занозу из лапы Гектора, тот самый Эшби, в которого она была безнадежно влюблена. Взгляд Изабель бродил по его распростертому на земле телу, по похожим на стальные тросы рукам и длинным ногам. Превосходная серая ткань брюк обтягивала тугие ягодицы… Как же он красив!
— На что вы смотрите?
Захваченная врасплох, Изабель посмотрела в глаза графа и густо залилась краской.
— Я восхищалась вашими…
— Ботинками? — Эшби сел. — Или же ваше внимание привлек фасон моих…
— Я восхищалась вашими способностями, — выпалила Изабель, жалея, что не может опустить свое пылающее лицо в прохладную воду пруда. — Похоже, вы, как никто другой, умеете делать маленьких девочек счастливыми.
— Я также умею делать счастливыми и более взрослых девочек, — донесся до слуха Изабель невероятно чувственный голос Эшби.
Изабель на мгновение замерла.
— Вы сказали, что вам нужен мой особый талант. — Голос Эшби напоминал теперь горячий шепот.
Сердце Изабель отчаянно забилось. Она не смела поднять глаза.
— Теперь необходимость в этом отпала.
— Почему? — Ее щеки коснулось теплое дыхание Эшби. Вспомнив о своем решении оставаться всего лишь его другом, Изабель отстранилась и посмотрела на него:
— Я написала то послание в надежде уговорить вас помочь нашему делу.
— Понятно. Но почему вы пришли именно ко мне? Ведь ваш брат — член палаты лордов.
— Ну, в общем, он посоветовал мне поискать помощи в другом месте, чтобы решить свою собственную проблему.
— И что это за проблема?
Изабель беспокойно заерзала.
— Все дело в том, что более всего на свете Стилгоу — равно как и мама — желает выдать меня замуж.