— Ты хочешь сломать себе жизнь, но я не стану тебе в этом помогать! — заявила Айрис. — Кто назначил тебе свидание?
Софи положила руку на плечо Айрис.
— Это не наше дело, Айрис. Иззи — взрослая женщина. Они прекрасно знает, что делает. Не так ли, дорогая? — Софи испытующе посмотрела на подругу.
— Надеюсь. — Изабель улыбнулась, судорожно вздохнув. — Вы меня прикроете?
Когда подруги с неохотой кивнули, Изабель незаметно выскользнула из зала и направилась к лестнице, ведущей на кухню. Сердце ее отчаянно колотилось, когда она спешила по посыпанной гравием дорожке сада.
В дальнем углу сада располагалась беседка, залитая серебристым лунным светом. Внутри беспокойно расхаживал взад и вперед высокий широкоплечий мужчина, одетый в черный фрак. Его белые перчатки и шарф блестели в свете луны. Темные волосы были заплетены в короткую косичку, но густые локоны все равно выбивались из прически и падали на лицо. Он то и дело приглаживал их, но тщетно. Изабель улыбнулась. Она могла стоять так всю ночь, любуясь графом.
Внезапно он остановился и повернул голову в ее сторону. На фоне черной атласной маски горели глаза. Сердце Изабель подпрыгнуло в груди.
— Добрый вечер. — Эшби церемонно поклонился, хотя все внутри у него замерло при виде Изабель. — Вы… ослепительны.
Переливающееся платье облегало фигуру Изабель, подчеркивая восхитительно женственные изгибы ее тела. Легкий ветерок покачивал нежные локоны, обрамляющие лицо и ниспадающие на шею. Эшби не знал, что заставило эту девушку покинуть зал, полный раболепных ухажеров, и рискнуть собственной репутацией, чтобы побыть с ним. Однако судьба была чересчур щедра к нему, и он не собирался рисковать выпавшей на его долю удачей, ставя под сомнение благоразумие Изабель.
Он приглашающе протянул руку, и Изабель взбежала по ступеням, чтобы вложить в нее свою. Ее глаза светились надеждой, а миниатюрная ладонь слегка подрагивала.
— Вы тоже выглядите сногсшибательно.
Изабель дрожала, и Эшби едва сдерживался, чтобы не сжать ее в объятиях. В воздухе поплыли звуки последнего вальса.
— Как считаете, я слишком самонадеян, предполагая, что вы оставили этот последний танец для меня? — спросил Эшби, осознавая, что он вовсе не так спокоен, как хотелось бы. Он не мог вспомнить случая, чтобы ему хотелось танцевать с кем-то так же сильно, как сейчас с Изабель. Она нервно засмеялась:
— Вовсе нет. Но… разве вы не войдете внутрь, чтобы потанцевать со мной?.. — Она замолчала, закусив нижнюю губу так, как хотел бы это сделать за нее Эшби.
Он покачал головой, судорожно сглотнув внезапно возникший в горле ком.
— Будем танцевать здесь. Только я и вы. — С этими словами он положил руку на талию девушки и закружил ее в танце. Шесть дюймов холодного ночного воздуха отделяли их друг от друга — именно такое расстояние между партнерами допускалось этикетом, — но по мере того, как они кружились в тесноте беседки, эта расстояние сокращалось, пока бедра танцующих не соприкоснулись. Наклонившись, Эшби вдохнул аромат волос Изабель. — Ваниль, — еле слышно произнес он. Словно наркотик, этот аромат затуманивал его разум, лишая сил.
— Я рада, что вы пришли сюда, чтобы встретиться со мной, — прошептала Изабель.
— Я не был уверен, что вы придете. Почему вы это сделали? — Эшби прикрыл глаза, опьяненный близостью теплого, гибкого женского тела. — Вы ведь не вооружились этим своим законопроектом, чтобы обнажить его против меня в тот самый момент, когда я слишком слаб, чтобы оказать сопротивление?
В прохладном воздухе раздался тихий смех.
— Раз уж мы заговорили об этом, я нашла подходящего человека. Это лорд Джон Хэнсон. Вы с ним знакомы? Он пообещал прочитать законопроект и добыть для нас списки. А теперь мне нужен опытный счетовод для составления сметы.
Эшби стиснул зубы. Его не должен был раздражать тот факт, что Изабель все же нашла бедолагу, согласного выполнять ее требования. Эшби понимал это, но все равно злился.
— Так зачем же вы пришли сюда, раз есть кто-то вроде лорда Джона Хэнсона, способного для вас горы свернуть?
Улыбнувшись, Изабель запрокинула голову.
— Вам действительно нужно спрашивать об этом?
Заглянув в глаза Изабель, Эшби вдруг встретился с тем, кого не видел уже давно. Мужчиной, обедавшим на Дувр-стрит вместе с Уиллом и чувствовавшим себя живым. И теперь перед ним стояла не какая-то обычная женщина, пробудившая в нем желание, а Изабель. Его Изабель.
— Нет, не нужно. — Эшби коснулся тубами соблазнительных губ девушки, напоминающих спелые вишни. Внезапно она обмякла, и Эшби инстинктивно обхватил рукой ее талию и притянул к себе. Изабель обвила его шею руками, прильнув к нему своим гибким, источающим сладковатый аромат телом.
— Эшби…
— Да? — Он слегка прикусил ее губы, наслаждаясь их восхитительным вкусом, в то время как его руки поглаживали ее талию, словно пытаясь примерить ее нежные изгибы к своему твердому телу.
— Я… не могу поверить, что я здесь, с вами…
Эшби и сам был изумлен не меньше, и все же он хотел получить ответ.
— Почему вы не верите?
Изабель еле заметно напряглась. Ее ресницы дрогнули, словно крылья бабочки, но взгляда она не отвела. Ее голос был подобен песне сирены.
— Я люблю вас, Эшби… Всегда любила…
Ее признание обезоружило Эшби.
— Парис, — прошептал он. — Меня зовут Парис.
Эшби погасил возглас изумления обжигающим поцелуем. Он накрыл ее губы своими и поцеловал со всей страстью, пульсировавшей в его жилах. Губы Изабель оказались нежными и сочными, и Эшби захотелось наслаждаться ими до тех пор, пока ее ответное желание не станет таким же горячим и необузданным.
«Она невинна. Действуй медленно, ради всего святого», — взывала его совесть, но Эшби заставил ее замолчать. Он увлек Изабель в сторону и прижал её к стене беседки, целуя до изнеможения. Вздохнув, Изабель окунулась в его поцелуи с не меньшей страстью. Языки влюбленных сошлись в чувственной схватке. Его ладони скользнули вниз и сжали ее ягодицы, словно хотели сделать ее частью себя. Святый Боже! На ней не было панталон, только сорочка — шелковая, как казалось на ощупь. По опыту Эшби знал, что нижнее белье отсутствует из-за покроя платья, а вовсе не потому, что Изабель хотела его соблазнить, и все же Мистер Джонс встрепенулся и отсалютовал, словно слишком рьяный корнет.
Очаровательная плутовка подалась навстречу. Кончики ее пальцев ласкали затылок Эшби, срывая с его губ стоны.
— Эшби…
— Парис, — настойчиво повторил он. — Ты заставила меня открыть тебе свое имя, так сделай же его реальностью.
— Парис, — выдохнула Изабель, и на ее губах заиграла улыбка. — Ты настоящий. Такой настоящий…
— Знаю-знаю. Идиотское имя. — Эшби криво усмехнулся. — Одному Богу известно, чем руководствовались мои родители, дав мне имя одного из самых жалких героев Гомера.
