Изабель взволнованно мерила шагами кабинет, поглядывая в окно. Через несколько минут сядет солнце и срок пари истечет. Сердце ее отчаянно колотилось, а от напряжения сжималось все внутри. Она выиграла и скоро увидит лицо Эшби. Но не поэтому она так волновалась.
Пари делало их встречи безопасными и держало всепоглощающее обоюдное желание под контролем. Еще немного, и запреты, наложенные пари, будет сняты, барьеры рухнут. Что произойдет, когда они останутся наедине?
— Как прошел день?
Изабель резко развернулась, дрожа от напряжения.
— Парис.
Эшби закрыл за собой дверь, запер ее на ключ и направился к Изабель. Его зеленовато-голубые глаза блестели в прорезях маски.
— У меня кое-что есть для тебя. — Эшби протянул документы.
— Что это? — дрожащим от волнения голосом спросила Изабель.
Чувственные губы графа изогнулись в улыбке.
— Взгляни сама.
Изабель взяла документы в руки, стараясь не касаться пальцев Эшби, потому что если она до него сейчас дотронется, то уже не сможет остановиться. Она проиграет пари, не увидит его лица и предстанет перед ним обнаженной. Пульс Изабель участился.
— Прочитай первую страницу.
Изабель с трудом заставила себя сосредоточиться на строках.
— Здесь говорится о доме.
— Его отчистили, меблировали и приготовили к завтрашнему утру, как мы и договаривались. Мы также дали объявления в газетах об изменении адреса. Теперь у тебя есть собственное агентство, любовь моя.
Не веря своим глазам, Изабель читала документ.
— Но ведь это купчая на дом, и в ней указано мое имя. Парис! — Она смотрела в глаза Эшби с отчаянно бьющимся сердцем. — Ты купил для меня целое здание?
— С пятнадцатью комнатами, розовым садом и танцевальным залом, где ты сможешь устраивать благотворительные балы и званые вечера. — Эшби одарил Изабель своей неповторимой улыбкой, оценивая произведенное впечатление.
Глаза Изабель наполнились слезами. А она считала огромной сумму его первоначального пожертвования. Здание под агентство, должно быть, обошлось ему в десять раз дороже. Еще никто не проявлял такой щедрости по отношению к людям, лишившимся крова и средств к существованию. Никто, кроме Эшби.
— Я… если узнают, что ты купил мне дом, моя репутация будет погублена.
— Черт возьми, Изабель! Я купил его для благотворительных целей, а не для того, что поселить тебя в нем в качестве своей любовницы!
Изабель показалось, что она сошла с ума, стала такой же бесстыжей, как и ее сестры, — без сомнения, серьезный недостаток их воспитания, — потому что едва только Эшби произнес слово «любовница», сверкающие осколки ее мечтаний сложились в единую картину, пробудив к жизни неясные, но невероятно чувственные желания, не дававшие Изабель уснуть.
Она желала этого высокого, дьявольски притягательного мужчину всем своим существом. Она хотела Эшби так сильно, что от одного лишь взгляда на него начинало нестерпимо болеть сердце. Ей ужасно хотелось обнять его и покрыть поцелуями.
— Ну, и что мне с этим теперь делать? — угрюмо спросил Эшби, неверно истолковав молчание Изабель.
Дрожа от обуревающих ее чувств, Изабель уронила купчую на пол и обвила шею Эшби руками.
— Впиши в купчую свое имя. Ведь ты теперь официальный представитель нашего комитета. — Изабель накрыла губы Эшби своими, ощутив, как неистовое пламя разгорается в крови и разливается по венам. Стон удовольствия и облегчения сорвался с его губ. Напряжение, растущее между ними всю последнюю неделю, вдруг отпустило. Их губы сливались в страстном поцелуе, желая наверстать упущенное. Бархатный язык графа путешествовал во рту Изабель, каждой лаской срывая с ее губ стон.
Это был опьяняющий поцелуй, терпкий и чувственный, исполненный физических и эмоциональных желаний. Губы Эшби принялись прокладывать обжигающую тропу к горлу Изабель.
— Ты проведешь со мной ночь?
Окутанная горячечным туманом, Изабель с трудом заставила себя поднять отяжелевшие веки, чтобы выглянуть в окно. На улице стемнело. Должно быть, солнце село, пока она ждала Эшби. Он проиграл. Парис тоже смотрел на раскинувшееся за окном покрывало ночи. Взгляды влюбленных пересеклись. Внезапно в глазах Эшби возникло понимание. Он запоздало понял, что ошибся в расчетах.
— Ты выиграла, — ошеломленно промолвил он.
Теперь, при виде беспокойства и страха Эшби, Изабель уже не была уверена, что хочет снять с него маску. Она чувствовала себя человеком, приставившим к его виску пистолет. Стиснув зубы, Эшби убрал ее руки со своих плеч.
— Куда ты? — крикнула Изабель, внезапно осознав, почему ее совсем не радует тот факт, что она выиграла пари. Ей хотелось раздеться и провести с Эшби ночь. Победа лишила ее единственного убедительного предлога, дающего ей возможность уступить зову мечты и погрузиться вместе с Эшби в пучину греха. Изабель видела, как Эшби наклонился над столом и погасил лампу, отчего комната тут же погрузилась во мрак. — Что ты делаешь? — прошептала она.
Голос Эшби раздался прямо у нее над ухом.
— Снимаю маску в твоем присутствии.
— Ты обманываешь.
— Но мы не оговаривали условий, при которых я должен снять маску.
— Ты с таким же успехом мог оставаться в ней, потому что я ничего не вижу.
— Увидишь. — Голос графа дрожал от напряжения, когда он взял руки Изабель и положил их на свои покрытые короткой щетиной щеки. — Ты сможешь рассмотреть меня с помощью рук, любимая.
Затаив дыхание, Изабель медленно и осторожно, точно слепая, принялась водить кончиками пальцев по мужественному, словно вылепленному искусным скульптором лицу. Она ощутила под своими пальцами высокие скулы, длинные ресницы и расходящиеся в стороны, подобно крыльям, брови. Густые волосы ниспадали длинными прядями на высокий лоб, слегка завиваясь. Прямой правильный нос оказался слегка вздернутым на кончике, но это совсем не портило его. Изабель провела пальцами по упрямому подбородку и очертила линию губ. Ее всегда завораживали мягкие, пухлые губы Эшби, но ее прежние ощущения не шли ни в какое сравнение с тем, что она чувствовала сейчас, стоя в темноте. Внезапно в ее сознании возникла странная, ошеломляющая фантазия: она лежит на постели, а эти восхитительные губы скользят по ее обнаженному телу, покрывая его теплыми поцелуями…
Знойное дыхание графа защекотало кончики пальцев Изабель.
— Ну что? Допустила бы ты меня к детям? — Эшби старался казаться безразличным, но Изабель ощутила, как напряглись под ее пальцами мускулы на его щеках.
— Ты выглядишь так же, как и прежде, — с улыбкой прошептала она. Она отчетливо представляла себе лихого, харизматичного, потрясающе красивого гусара, в которого когда-то влюбилась.
— Ты, кажется, испытала облегчение. — Эшби произнес эти слова тоном, лишенным каких бы то ни било эмоций, но Изабель услышала в них упрек. — Взгляни еще раз. — Он накрыл ее пальцы своими и провел ими вдоль щек ко лбу. На этот раз Изабель ощутила шрамы.
