— Вообще-то она принадлежит мне. — Он вытащил что-то из кармана, взял руку Изабель и снял с нее перчатку. Ошеломленная Изабель наблюдала за тем, как он надевает ей на палец кольцо с огромным бриллиантом, ограненным в форме сердца.
— Ну и ну, Эшби, — произнес Стилгоу. — Теперь ей придется передвигаться по городу в сопровождении телохранителя.
— Женщина, имеющая такое большое сердце, заслуживает того, чтобы носить на пальце такой большой бриллиант в форме сердца. — Он поцеловал ее руку. — Дважды ты говорила мне «нет», поэтому на этот раз я не спрашиваю.
— Дважды? — Изабель озадаченно заморгала. — Я пропустила второй раз?
— На пикнике. Ты убежала.
— Эй-эй, Эшби! Соблюдай приличия! — укорил полковника Веллингтон, подмигнув. — Твоя страсть к этой красотке вполне объяснима, но не стоит забывать, что ты являешься примером для всего полка.
— В самом деле? — Парис невинно заморгал. — Ну, в таком случае… — Он обхватил Изабель за талию, приподнял и закружил, целуя открыто и страстно.
Гусары разразились бурными аплодисментами и возгласами одобрения. Чаще всего слышалось: «Летай как молния, рази как гром!» Более искренних и сердечных оваций не дарили еще ни одному солдату.
Эшби поставил Изабель на пол и пожал Веллингтону руку:
— Благодарю за помощь, герцог.
— Я лишь отдал долг чести за то, что ты сделал с любимым полком Наполеона.
— А что он сделал? — спросила Изабель у герцога, прижавшись к сильному плечу любимого.
— Уничтожил его при Ватерлоо, — ответил Веллингтон, с любовью глядя на Эшби.
— Но ваш тайный отряд парней в красных мундирах значительно облегчил мне задачу, — признался Эшби.
— Желаю вам обоим счастья. — Герцог похлопал Эшби по спине. — Можешь быть свободен.
— Благодарю, — выдохнул Эшби. Изабель ощутила его облегчение, как если бы его душа была продолжением ее собственной. — Он меня отпустил, — вымученно произнес Эшби. — Теперь я могу выйти в отставку и начать новую жизнь с тобой, любовь моя. Вместе мы постараемся забыть об этой войне.
— Мы сможем начать новую жизнь сегодня же ночью, — хрипло предложила Изабель. Ее сердце отчаянно билось в груди, а кожу покалывало в сладостном предвкушении. — Отвези меня в Гретна-Грин, полковник лорд Эшби.
Эшби покачал головой и, передразнивая обиженный тон Изабель, протянул:
— Разве я не заслужил того, чтобы венчаться в церкви и устроить прием для друзей с цветами и шампанским, чтобы все вокруг желали нам счастья?
— Знаешь что, — ответила Изабель, передразнив, в свою очередь, голос Эшби и проведя кончиками пальцев по серебряным полосам на его голубом доломане. — Я позволю тебе потанцевать со мной вальс, в течение которого ты попытаешься убедить меня, почему я должна терпеть месяцы утомительных ухаживаний, прежде чем смогу каждую ночь заниматься любовью с мужчиной, которого обожаю…
Глаза Эшби потемнели.
— Ну, раз ты так ставишь вопрос…
Уж если любишь, то люби лишь ради
Самой любви меня. Не только за
Улыбки свет, красивые глаза
И речи нежные, — за мысль во взгляде,
Что так близка тебе и очень кстати
Пришла ко мне, как в душный день гроза.
Изменчиво все это, мой вздыхатель,
Изменчив ты и, — что вчера сказал,
Сегодня ложь. И не люби, не надо.
Из жалости перед слезой моей —
Забудешь слезы, утешенью рада,
Что долго длясь, любовь убьет скорей!
Люби меня одной любви лишь ради,
Люби всю жизнь до окончанья дней.
[17]
Э.Б. Браунинг. «Сонет с португальского XIV»
