6
Планер нападавшие бросили. Столкнув пароход с мели, они запустили двигатель и двинулись в открытое море. Всех своих убитых и раненых они перенесли на судно, а афаллонцев оставили на берегу.
Эверард сидел на палубе и всматривался в удалявшуюся полоску берега, которая постепенно переставала двоиться у него в глазах. Дейрдре плакала на плече ван Саравака, венерианин пытался ее успокоить. Ветер швырял им в лица холодные брызги пены.
Из рубки вышли двое белых, и Эверард сразу же взял себя в руки. Его оцепенение прошло. Не азиаты, а европейцы! Приглядевшись, он понял, что и остальные члены экипажа европейцы: смуглый цвет кожи оказался обычным гримом.
Он встал и осторожно взглянул на новых хозяев. Первый, невысокий полный мужчина средних лет в красной шелковой рубашке, широких белых брюках и каракулевой шапке, был гладко выбрит, а свои темные волосы заплетал в косичку. Второй был помоложе: косматый золотоволосый гигант в мундире с медными застежками, облегающих штанах, кожаном плаще и явно декоративном рогатом шлеме. У обоих на поясах висели револьверы. В их присутствии матросы сразу подтянулись.
«Черт побери!»
Эверард еще раз осмотрелся. Берег уже скрылся из вида, и судно повернуло на север. Корпус его вздрагивал в такт работающему двигателю. Нос время от времени зарывался в волны, и тогда на палубу летели брызги.
Тот, что был постарше, заговорил на афаллонском. Эверард пожал плечами. Тогда сделал попытку бородатый викинг. Сначала он сказал несколько слов на совершенно незнакомом языке, а потом вдруг произнес:
— Таэлан ту кимврик?
Эверард, знавший несколько германских языков, понял, что у него есть шанс, ван Саравак тоже навострил свои голландские уши. Недоумевающая Дейрдре застыла на месте.
— Йа, — сказал Эверард, — айн вениг. — Золотоволосый молчал, и тогда он добавил по-английски: — Немного.
— О, нимног, Гот! — Гигант потер руки. — Ик хайт Боерик Вульфилассон ок майн гефронд хир эрран Болеслав Арконский.
С этим языком Эверард столкнулся впервые — после стольких веков кимврийский сильно изменился, — но он довольно легко уловил смысл сказанного. Труднее было говорить самому, и патрульному пришлось импровизировать.
— Какого черта ерран ту махинг? — грозно начал он. — Их бин айен ман ауф Сириус, человек с Сириуса, понял? Штерн Сириус мит планетен. Отпустить унс гебах, или плохо будет, виллен дер Тойфель!
У Боерика на лице появилось страдальческое выражение, и он заговорил снова.
Эверард понял, что им предлагают пройти внутрь и продолжить разговор с молодой госпожой в качестве переводчицы. Их отвели в рубку — оказалось, что там есть небольшая, но комфортабельная кают-компания. Дверь осталась открытой, в нее постоянно заглядывал вооруженный часовой, еще несколько человек караулили снаружи.
Болеслав Арконский сказал Дейрдре что-то на афаллонском. Та кивнула, и он дал ей стакан вина. Ее это, по-видимому, успокоило, но, когда она заговорила с Эверардом, голос у нее дрожал.
— Нас взяли в плен, Мэнслах. Их шпионы разузнали, где вас держат. Другая группа должна выкрасть вашу машину для путешествий. Ее местонахождение им тоже известно.
— Так я и думал, — ответил Эверард. — Но кто они, во имя всего святого?
Боерик захохотал и долго хвастался своим хитроумием. Идея заключалась в том, чтобы убедить власти Афаллона, будто нападение организовано Хиндураджем. На самом деле эту довольно эффективную шпионскую сеть создали Литторн и Симберленд, заключившие тайное соглашение. Сейчас судно направляется в летнюю резиденцию посольства Литторна на Инис Ллангаллен (остров Нантакет); там волшебники расскажут о своих заклинаниях, и это станет хорошим подарком для великих держав.
— А если мы не согласимся?
Дейрдре перевела ответ Арконского слово в слово:
— Я сожалею о последствиях. Мы цивилизованные люди и за добровольное сотрудничество хорошо заплатим — вас ждут богатство и почет. Если же вы будете упорствовать, мы сумеем вас заставить. На карту поставлено существование наших стран.
Эверард пристально посмотрел на них. Боерик смутился и даже, пожалуй, расстроился, его хвастливое веселье сошло на нет. Болеслав Арконский, плотно сжав губы, барабанил пальцами по столу, а его глаза словно умоляли: «У нас ведь тоже есть совесть. Не вынуждайте нас к этому».
Вероятно, они были мужьями и отцами, любили посидеть с друзьями за кружкой пива и сыграть в кости — словом, самые обычные люди. Арконский, наверное, выращивал розы в Прибалтике, а Боерик разводил лошадей в Италии. Но когда могущественное государство грозит войной их народу, все это отходит на второй план.
Артистизм, с которым была проведена операция, восхитил Эверарда, но сейчас его больше волновало, что им делать. По его расчетам даже этому быстроходному судну потребуется часов двадцать, чтобы добраться до Нантакета. Значит, у них в распоряжении двадцать часов…
— Мы устали, — сказал он по-английски. — Немного отдыхать, можно?
— Йа, конешн, — с неуклюжей любезностью сказал Боерик. — Ок вир скаллен тобрый трузья пыть, та?
На западе догорал закат. Держась за леер, Дейрдре и ван Саравак стояли у борта и вглядывались в серый океанский простор. Три вооруженных матроса, уже переодевшихся и смывших грим, несли вахту на корме, рулевой вел судно по компасу. Боерик и Эверард расхаживали по шканцам. На всех была теплая одежда, защищавшая от ветра.
Эверард заметно продвинулся в кимврийском: говорил он, правда, с трудом, но понять его было можно. Поэтому он старался больше слушать.
— Значит, вы со звезд? Этого я не понимаю. Я — человек простой. Будь моя воля, я бы сидел в своем тосканском поместье, а мир пусть катится ко всем чертям. Но есть долг перед своим народом…
По-видимому, в Италии тевтоны сменили латинян; в мире Эверарда подобное произошло в Англии, где англы полностью вытеснили бриттов.
— Я вас хорошо понимаю, — сказал патрульный. Странное дело, война нужна единицам, а сражаться приходится многим.
— Но мы вынуждены! — Боерик стал плакаться: — Ведь карфагаланцы захватили наши законные владения, Египет…
— Italia irredenta
note 17 ,
— пробормотал Эверард.
— Что-что?
— Неважно. Значит, вы, кимврийцы, заключили союз с Литторном и, пока великие державы сражаются на востоке, надеетесь захватить Европу и Африку.
— Ничего подобного! Эти территориальные притязания абсолютно законны. Мы просто отстаиваем свои исторические права! Ведь сам король сказал… — Боерик пустился в длинные объяснения.
