Книга Дитя слова, страница 98. Автор книги Айрис Мердок

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Дитя слова»

Cтраница 98

Темная масса волос Китти была отброшена назад с высокого лба, и на меня смотрело ее лицо, ярко освещенное поставленной на каминную доску лампой, — таким я его еще никогда не видел. Храброе, вызывающе безрассудное, красивое лицо. Я отчетливо видел цвет ее глаз — больших, очень темных, серых с просинью, крупный нос казался еще крупнее, губы — пухлее, они были чуть надутые, дышавшие жизненной силой, волевые, исполненные поистине животного самодовольства. Я посмотрел на это лицо, и вселенная, словно большая птица, тихо совершила круг и остановилась.

— Вы рано пришли, — сказала Китти, нимало не смутившись. Она отвела назад руку и отстранила щетку, которую Бисквитик держала над ее головой. Одновременно она сбросила на пол полотенце. Бисквитик подняла его и перекинула через руку.

— Извините.

— Бисквитик…

— Нет нужды отсылать Бисквитика, — сказал я, — я не собираюсь здесь задерживаться.

— Не собираетесь задерживаться?

— Я разговаривал в этой комнате с вашим мужем. А с вами я разговариваю на улице — на причале.

— Прошу тебя, Бисквитик…

Бисквитик со щеткой и полотенцем двинулась к двери. Я заметил, что ноги у нее под сари — голые. Я отступил, пропуская ее. Блестящая прядь чернильно-черных волос упала ей на грудь — она откинула ее назад, и я заметил, как при этом сверкнули длинные, унизанные камнями серьги. Она прошла мимо, даже не взглянув на меня, слегка прошуршав шелком, и до меня донесся еле слышный звук ее шагов, когда она поднималась по лестнице за моей спиной.

— На улице очень холодно, — сказала Китти. — Снег не идет? — Она перекинула волосы вперед и пальцами принялась энергично массировать себе голову. Беззастенчивость и спокойная уверенность, с какими она проделывала все это, смутили меня.

— Пошел.

— В таком случае не разумнее ли остаться здесь?

— Как вам будет угодно, — сказал я. — А я иду на улицу. — Я вышел из комнаты, спустился вниз по лестнице и тихо закрыл за собой входную дверь. Перейдя через дорогу, я направился к причалу.

Здесь было пустынно, машины с тихим шуршаньем проносились по набережной, слегка присыпанной снегом. Мелкие хлопья его падали с неба — не густо, но непрерывно. Мне было очень холодно, и я порадовался, что надел шарф и перчатки. Кепку я сунул в карман. Начался отлив, и в тусклом свете с причала видна была поблескивавшая полоса грязи со множеством камней. Темная моторка мягко подпрыгивала на воде, тычась носом в дерево. Я начал понимать, что вел себя как круглый идиот. Эта сцена с участием Бисквитика расстроила меня, и я повел себя грубо, агрессивно. Теперь, если Китти не появится, придется покорно тащиться к ней в дом. А что, если она обиделась, а что, если не захочет видеть меня? Я провел пять мучительных минут, кусая себе руки. Потом она пришла.

На ней были черпая шерстяная шапочка и широченное пальто, которое, как я понял с вновь нахлынувшей болью, очевидно, принадлежало Ганнеру. Длинное платье покачивалось под ним. Она направилась ко мне — а я стоял в самом конце причала и ждал, когда она подойдет.

— Должна сказать, ну и холод, а?

— Прошу прощения. Надеюсь, это ничего, что вам пришлось выйти на улицу? Понимаете, я действительно не хочу бывать в вашем доме тайком… тайком от него.

— Вполне вас понимаю.

— Он не знает… ничего… верно?

— Конечно, нет.

— И он едва ли…

— Нет, нет, он сегодня утром уехал в Брюссель.

Я готов был поклясться, что Ганнер ничего не сказал Китти о Кристел. Сейчас, пожалуй, был наиболее подходящий момент это выяснить.

— А где он был вчера вечером? Мне кажется, я видел его на Уайтхолле около восьми.

— Вполне возможно. Он ужинал с приятелем в палате общий.

В искренности ее тона можно было не сомневаться. Значит, Ганнер солгал своей жене. Тем хуже для Ганнера. Я почувствовал, что получил в руки определенную власть, и, хотя это было бессмысленно и ни к чему, мне это было приятно.

— Я рада, что вы не заговорили с ним, — сказала она. — Я хотела, чтобы сначала мы с вами встретились.

— Так я что же, должен снова встретиться с ним?

— Да. Еще раз. Вы знаете, как ни странно, но сегодня утром он почувствовал себя гораздо лучше, был много спокойнее.

Заслуга Кристел. Кто читал мне лекции о «простоте»? Кристел. Вот Ганнер и познал благо этой простоты.

— Я должен написать ему и предложить встретиться?

— Нет. Он сам напишет вам.

Молчание. И это все? Мы дошли до конца причала, где господствовал холод и из кромешной тьмы летело на нас несколько крошечных снежинок. Снежная пелена закрыла звезды, даже великое зарево Лондона — все было накрыто ею, и мы были одни. Снежинки бриллиантами горели на черной шапочке Китти, даже при сумеречном свете видно было, что лицо ее раскраснелось от мороза. Я судорожно подыскивал слова, которые могли бы удержать ее — еще на две минуты, хотя бы на минуту.

— А что же мне делать, когда я снова увижу его? Я хочу сказать — вы можете мне что-то посоветовать?

— Я думаю, вы сами поймете, что надо делать. Скажите, что в последний раз было не так?

— Когда мы в последний раз с ним виделись? Но вы же сами все слышали!

— Да, но я хочу, чтобы вы сами мне рассказали, что было не так.

— Все было не так. Он был слишком холоден, я — слишком оборонялся. Он сказал, что относится к этому как к своего рода технической проблеме. Я замолчал. Мы так и не поговорили по-человечески.

— Вот именно. А вы должны встретиться и поговорить по-человечески, верно?

— Я попытаюсь. Не так легко найти слова…

— Если вы только начнете, так сказать, заведете его, слова сами хлынут потоком — так всегда бывает, когда он говорит со мной. Обещаю, что на этот раз не буду подслушивать.

— Отлично. Я бы предпочел, чтобы вы не подслушивали. Я намеревался сказать ему, как мне жаль, что так все получилось, или что-то в этом роде, но он столько наговорил всякой интеллектуальщины, что такие примитивные простые слова показались мне неуместными.

— Да, да, совершенно верно, вы абсолютно правы, но как раз этот его интеллектуализм и надо разбить. Ганнер столько думал о случившемся, так долго обсуждал это с разными психоаналитиками, что получилось нечто огромное, застывшее.

— Понимаю. Но если он готов встретиться со мной снова, это хороший признак, верно? И вы говорите, что, как вам показалось, ему стало лучше. Конечно, я попытаюсь, если потребуется, еще и еще. Всю жизнь буду пытаться, если вы того хотите, если я смогу видеть вас.

— Этого не потребуется, — сказала Китти. — Я думаю, вполне будет достаточно еще одной встречи.

— Я, конечно, вовсе не собираюсь устанавливать дружбу с ним — это, естественно, было бы невозможно.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация