— Я хочу сказать, что Гертруда неспособна на легкомысленные поступки, а значит, она не на шутку влюблена.
— И я так считаю, — заявила миссис Маунт. — Они оба не на шутку влюблены.
— Мне Гертруда представляется очень целомудренной, — сказал Манфред, — чистой и строгой. Я согласен со Стэнли.
— Гай взял ее совсем юной.
— Тогда она наверстывает то, что упустила в молодости.
— Так оно и есть, Гертруда из тех женщин, которые должны любить кого-то.
— Ну, это долго не продлится. Он такое ничтожество. Она пожалеет о содеянном.
— Я бы не согласился, — сказал Джеральд. — Мне Тим нравится.
— Да проходимец он, его только деньги интересуют.
— Вы циничны, Джанет, — сказал Манфред. — Любовь — вещь сложная.
— Любовь!
— Думаю, нам лучше разойтись, не дожидаясь их, — предложил Стэнли. — Мне, во всяком случае, нужно идти. Я должен вернуться в палату.
— Палата уже не заседает.
— Я заседаю! У меня встреча с человеком по поводу налогов.
— Тим Рид ни о ком никогда не думал, кроме как о себе.
— А кто из нас думает о других, Джанет, дорогая? Материнская любовь не в счет.
— Уверен, они будут счастливы, — сказал Джеральд. — Готов держать пари.
— Джеральд у нас идеалист.
— А вы как считаете, Мозес?
— Я бы не стал расценивать ситуацию так пессимистично, — ответил Мозес.
— Мозес не стал бы расценивать ситуацию так пессимистично!
— А я считаю, они любят друг друга, и Тим способен быть преданным мужем.
— Дорогая Вероника, никто и не говорит, что он подлец, — сказал Эд Роупер.
— Да, я считаю, что он способен быть серьезным и преданным.
— Она благотворно повлияет на него, — заметил Манфред.
— Мы благотворно повлияем на них обоих. Мы нужны Гертруде, как хор солистке.
— Гертруда не вынесет, если брак окажется неудачным. Она сделает все возможное и невозможное, чтобы этого не случилось.
— Ну, Гертруда — женщина благородных принципов, а он застенчив и нерешителен, так что у них отличные шансы на счастливый брак.
— Они оба благотворно повлияют друг на друга, повлияют каждый по-своему. Они настолько различны, что их мир обогатится. Тим понимает свое счастье.
— Мозес говорит, что Тим понимает свое счастье!
— Но все же — Тим после Гая!
— За стремление к счастью не презирают.
— Никто и не презирает, уверяю вас.
— Джанет…
— Да, Стэнли, иду.
— Гертруда тоже понимает свое счастье, — сказала миссис Маунт. — Она понимает, где ей хорошо, как кошка. Ей невероятно повезло с Гаем. Мы все тогда так считали, я во всяком случае, а потом все привыкли. Думаю, никто из вас не понимает, как умно она поступила. Говорите: «Тим после Гая». Именно. Когда было нужно, Гертруда нашла мужа старше ее, теперь ей нужен молодой. Первый был ей как отец, второй — как сын.
— И это ей явно на пользу, — поддержал Джеральд. — Гертруда выглядит очень помолодевшей.
— Как скажет Джанет: «молодящаяся старушка»!
— Что за выражение, Вероника! Я лишь надеюсь, что у нее все будет хорошо. Если он разочарует ее…
— Безусловно, для нее это перемена, — заметил Мозес Гринберг, — а почему бы и нет? Она была замужем за человеком, имевшим все. Теперь она вышла за того, у кого нет ничего.
— В смысле материальном или духовном?
— Поддерживаю Веронику.
— Джанет…
— Да-да, Стэнли, уже иду.
— Можешь оставаться, но машина мне необходима.
— Я с тобой… подвезешь меня к Розалинде. Я должна послушать ее струнный квартет.
— Как мальчики?
— Нед в Калифорнии, Уильям что-то раскапывает в Греции.
— У вас такие талантливые дети.
— Джеральд, мне надо поговорить с тобой о Неде. Я так боюсь, что он ударится в религию. Ты должен объяснить ему, что математика — путь к свободе. Ну, нам пора.
— До свидания!
— О, Виктор! А мы как раз уходим. Встречайте Виктора.
— Здравствуйте, док. Прощайте, Джанет, прощайте, Стэнли!
— Джанет только что осуждала молодоженов.
— Каких молодоженов?
— Не глупите, Виктор.
— Джанет негодует à cause des chères têtes blondes.
[115]
— Что это Вероника имеет в виду?
— Естественно, деньги, это ее крест.
— Деньги?
— Деньги Гая должны были получить дети Опеншоу.
— Так, во всяком случае, рассчитывала Джанет.
— В завещании этого нет.
— Теперь Тим их спустит, он же ирландец.
— Наверняка.
— В два года профукает.
— Гертруда не допустит.
— Этот молодой человек разумнее, чем вы думаете.
— Джанет была так уверена, что Гертруда никогда не выйдет снова замуж.
— Джанет считает, что со стороны Гертруды было чертовски нечестно выходить замуж.
— Гаю следовало отписать им малую долю.
— Она могла бы выйти за кое-кого, способного утроить наследство.
— Кое-кто, не далее чем в сотне ярдов отсюда, если можно так выразиться, мог бы это сделать.
— Давайте прекратим обсуждать Гертруду, — сказал Манфред.
— Согласна, — поддержала его миссис Маунт. — Пожелаем им счастья и поможем всем, что в наших силах.
— А Граф не явился.
— Он вообще не появляется.
— Хандрит.
— Мы бы так не разговаривали, будь Граф здесь, — заявил Джеральд.
— Совершенно верно, — согласился Манфред. — Кто-нибудь, налейте Виктору, а то он какой-то бледный.
— Спасибо, ужасный был день. Здравствуйте, Эд! Как ваше сами-знаете-что?
— Что Виктор имеет в виду?
— Неважно.
— Получше, но, пожалуйста, не будем сейчас об этом.
— А что с монашкой? — поинтересовался Мозес Гринберг. — Никак не запомню ее имени.
— Анна Кевидж, старинная, еще с колледжа, подруга Гертруды.
— Кто-нибудь ее видел? Вам следовало пригласить ее, Манфред.
— Приглашал, но она не приходит.
