– Боже, помоги мне, – пробормотал он и растерянным жестом провел рукой по подбородку. – Я начинаю сходить по ней с ума так же, как в детстве!
Ей хватило всего лишь одной улыбки, чтобы убедить ею взять в Уэльс няню. Пролила несколько слез – и вот он уже пообещал ей сделать все возможное, чтобы она смогла поехать в гости к своим родителям. Как, черт побери, он выполнит это обещание? Сейчас он приехал сюда, чтобы в его землях воцарилось спокойствие. Он намеревался больше никогда не переступать границу Кимра. У него есть более важные дела, например, повидаться с дядей. Ведь он не был у себя на родине уже больше года.
Гарет скинул сапоги, поднялся и пошел к кровати, срывая с себя одежду. Ведь он все тщательно обдумал. Он хотел лишить Танон страха, потом невинности… Его план не предусматривал того, что он потеряет голову и превратится в безвольного воздыхателя.
«Нужно всегда помнить, ради чего я женился на ней, – мысленно сказал себе Гарет. – Ради мира, который принесет счастье моему народу».
С этой мыслью он лег на кровать и положил руки под голову, держась от Танон на расстоянии. Сегодня ночью она будет спать. Он не станет приставать и еще больше пугать ее. Но завтра ночью она станет его женой.
На следующее утро Гарет открыл глаза и вытащил изо рта прядь волос Танон. Он не сразу понял, что груз, лежавший на его груди, был телом его жены. Танон спала, распростершись на нем, и даже чуть посапывала, как будто под ней была мягкая подушка. Гарет попытался пошевелить затекшей рукой. Чтобы размять руку, он несколько раз сжал пальцы в кулак, а потом покрутил запястьем.
– Танон, – позвал Гарет. Танон застонала, и он чуть было не потерял самообладание. Не удержавшись, Гарет провел ладонью по ее соблазнительным бедрам и стиснул зубы. Он вел себя терпеливо, но, провалиться ему на месте, как можно сдерживаться дальше? – Танон, проснись.
Она зашевелилась, и Гарет закрыл глаза, борясь с желанием.
– Ох, – простонала Танон и схватилась за голову. – я чувствую себя так, как будто на меня упала лошадь.
Лежащий под ней Гарет мысленно выругался, посылая виски в преисподнюю.
– Тебе так плохо из-за виски.
– Гарет, пожалуйста, говори тише.
– Отодвинься от меня.
– Я не могу.
– Танон, клянусь жизнями своих коров, что если ты еще хоть раз пошевелишься так, как сейчас, то я стащу с тебя платье и сделаю то, что не смог сделать вчера вечером.
Она открыла глаза и немедленно скатилась с него, игнорируя пульсирующую боль в голове. Рука случайно коснулась обнаженной груди Гарета. Танон пискнула и тут же отдернула руку.
Гарет вскочил с кровати и двинулся в другой конец комнаты.
– О Господи, да на тебе нет одежды! – При виде его обнаженной спины Танон чуть не забыла об ужасной головной боли.
На нем не было ничего, кроме золотых обручей на руках и шее.
– Я всегда сплю без одежды, – сказал Гарет, не поворачиваясь.
Он подошел к накрытому столу и взял вазу с фруктами. Вытащив оттуда сливу, Гарет направился обратно к кровати.
Танон еще шире открыла глаза, а потом зажмурилась.
– Я твой муж, Танон. Открой глаза и съешь что-нибудь.
О, неужели ему нужно напоминать ей об этом? Причем таким мягким и хрипловатым голосом?
Танон нащупала на кровати простыню и, держа глаза плотно закрытыми, кинула ее в сторону Гарета. Мгновение спустя она ощутила, как прогнулся матрас. Танон украдкой посмотрела на мужа сквозь опущенные ресницы. Гарет, как она и опасалась, сидел рядом с ней, но сейчас по крайней мере его тело было закрыто простыней. Танон старалась смотреть только на его лицо, вид которого, впрочем, был таким же смертельно опасным для ее спокойствия, как и любая другая часть его тела.
В голове стучало. Она ничего не помнила о вчерашней ночи, и так было даже лучше.
– Я оставлю тебя, чтобы ты мог одеться.
Танон попыталась приподняться, но прямо перед ней возникла деревянная чаша с фруктами.
– Сначала поешь.
– Оденься. Я не могу есть, когда…
– Нет.
– Да уж. – Она метнула на него рассерженный взгляд. – Ты ведешь себя так же по-дикарски, как и выглядишь.
– Но не настолько по-дикарски, чтобы на этих простынях появилась кровь. – Он направил ярко-голубые глаза прямо на нее. – Хотя меня можно к этому вынудить.
Танон опустила голову, нащупала рукой развязанную шнуровку платья, а потом подняла на Гарета обвиняющий взгляд.
Принц посмотрел на вырез ее платья. Ему следовало раскаиваться в том, что он пытался овладеть ею в таком состоянии, но ведь, черт побери…
– Ты совсем не сопротивлялась.
Она открыла рот, но ничего не произнесла. Гарет улыбнулся и вонзил зубы в сливу.
– И что же означает эта ухмылка? – Танон стукнула кулаком по согнутой ноге мужа, требуя объяснений.
Он уставился на нее тем самым голодным оценивающим взглядом, какой Танон замечала у рыцарей на службе у отца, когда мимо них проходила какая-нибудь смазливая служанка.
– Я – леди. Ты смотришь на меня так, как будто забыл об этом. – Она вертела в руках завязки платья.
– Прежде всего ты – женщина. И вчера ты об этом помнила.
Румянец, выступивший на щеках Танон, оттенил изумрудно-зеленый цвет ее глаз. Сейчас его жена казалась Гарету прекрасной как никогда, и он подумал о том, что с огромным удовольствием сидел бы тут весь день и просто смотрел на нее.
– Что я делала? – спросила Танон, понижая голос.
Ее пальцы с силой вцепились в завязки платья.
– Сводила меня с ума.
Гарет не думал, что ее глаза могли открыться еще шире. Он ошибался.
– Правда?
– Да. И ты опять это делаешь.
Ей нравилось то, как Гарет смотрел на ее рот – так же, как она вчера смотрела на его. Он нагнулся и приблизил к ней лицо.
Non! Танон отвернулась от него. Она не хотела нравиться Гарету, даже если ее охватывало приятное возбуждение оттого, что этот великолепный мужчина желал овладеть ею. Как жаль, что этот проклятый Роджер проиграл на турнире. С ним ей не пришлось бы испытывать подобных чувств.
Кто-то постучал в дверь. Танон вскочила с кровати, схватившись за лиф платья. Она встретилась взглядом с Гаретом и поняла, что и он крайне недоволен этим вторжением.
– Подождите немного! – крикнула Танон, яростными движениями разглаживая смявшееся платье. Гарет неторопливо подтянул простыню повыше и облокотился о подушки.
Танон подошла к двери, открыла ее и впустила трех женщин, постоянно ощущая на себе глаза мужа.
– Как хорошо, что ты уже встала. – Ребекка искоса оглядела прическу Танон и откинула с ее лба выбившуюся прядь волос.
