Однако очень скоро выяснилось, что у «новенькой» тоже есть свои «чудачества», как заметил старик по кличке Магистр.
Не выказывая высокомерия к окружающим людям и не пренебрегая «жратвой», которую ей предлагали, Анжелика неожиданно заинтересовалась теми, кто, по мнению большинства, не заслуживал никакого внимания до тех пор, пока не наступит пора привлечь их к делу, — ребятишками. Это были дети в возрасте от двух до трех лет; как только малыши становились способны ходить без помощи взрослых, их посылали просить милостыню на улицы.
Рожденные во Дворе чудес, они впитали его дух и потому всегда старались вернуться с добычей, неловко сжимая в маленьких ручонках морковь, кругляши сельдерея, а те, кто постарше — кочаны капусты или салата, которые им вручали жалостливые торговки. При виде детей, ползающих на четвереньках под лотками в поисках пропитания, лавочницы говорили: «На вот, возьми на суп для твоей мамы…»
Объясняясь знаками, Анжелика попросила, чтобы ей приготовили миску с холодной и чистой водой. Воды, воды для Маркизы Ангелов!.. Еще одно из «чудачеств». Зачем ей вода?.. Чтобы мыть овощи. Нищие с восхищением следили за ее ловкими и быстрыми руками, которые, казалось, наделяют плоды земли красотой и свежестью. Руки феи… или колдуньи, думали они со смутным беспокойством. Потом она требовала еще воды, целый таз, и приказывала поставить его в очаг, где Хвастун (или другой дежурный бродяга) постоянно поддерживал огонь, гудевший под котелками и горшками, наполненными мясом, салом и колбасками.
Маркиза Ангелов следила за варкой овощей так внимательно, словно готовила магическое зелье. Иногда она с изяществом подносила ложку ко рту, пробуя отвар. Она зачаровывала собравшихся, тем более что изъяснялась только знаками. Она перестала говорить, окружив себя стеной мертвого молчания через несколько дней после появления в Нельской башне. Даже во время любовных утех Николя не слышал от нее ни единого слова. Она была здесь, и ее не было.
Давая указания с помощью жестов, Анжелика доваривала суп из принесенных ребятишками овощей, а это доказывало, что она не ушла в «другой мир», как часто случалось с сотнями и сотнями людей, порой молодых, но чаще старых, которые после пережитых несчастий превращались в пустые, безразличные ко всему создания с погибшей душой. Появляясь в большом зале, своим молчанием Анжелика тут же притягивала взгляды бродяг. Они находили ее все более и более прекрасной. Порой Маркиза Ангелов приказывала отнести котелок с бульоном в ее комнату, где она пила отвар в полном одиночестве, и по этой причине многие видели в ней ученую знахарку, наделенную загадочной властью. Но чаще всего она оставалась внизу, и, все так же не произнося ни слова, наполняла овощным бульоном миски и разносила их больным, которых замечала по углам зала. Сморщенные старушки, не привыкшие, чтобы о них заботились, не осмеливались отказываться. Этот бульон «не насыщал брюхо», нет, но он был намного вкуснее, чем суп для бедных.
Писарем у Николя служил Магистр. Весельчак, «хозяин» Нового моста, не стеснялся пользоваться услугами ученого грамотея, ведь даже Коротышке-Ролену служил такой же старикан — Паленый. Поговаривали, что у Магистра «не все в порядке с башкой». Николя платил своему «секретарю» крадеными кувшинами с вином, которыми были забиты все погреба Нельской башни. Магистр был закоренелым пьяницей. Обычно его видели сидящим за столом и что-то пишущим гусиным пером при слабом свете, падавшим сквозь бойницы. У старика постоянно тряслись руки, а рядом с ним на полу валялись кипы бумаг.
Как-то раз Анжелика сидела за общим столом в ожидании Николя и то ли слушала, то ли нет разглагольствования Деревянного Зада, устроившегося на столе. Неожиданно Магистр встал, нетвердым шагом приблизился к ней и решительно потянул ее к двери. Так, по-прежнему ведомая властной рукой, она оказалась на улице, окруженная наступающей ночью и зимним холодом.
— Ты должна выходить отсюда, — сказал старик, глядя прямо в лицо Анжелике, — не бойся, что тебя узнают, сейчас ночь. Но тебе нужно выходить, иначе ты сойдешь с ума.
И молодая женщина поняла, что с тех пор, как оказалась в Нельской башне, она ни разу не смогла заставить себя покинуть надежное убежище, выйти за его стены и очутиться там, где ее поджидали всяческие опасности.
— Иди! — скомандовал Магистр, толкая Анжелику перед собой.
Она машинально подчинилась, и, быстро отойдя от Нельской башни, миновав развалины некогда знаменитого дворца и других домов, которые были построены и затем разрушены, весь этот хаос, ставший свидетелем многочисленных бандитских стычек, Магистр повел ее в лабиринт переулков, улиц и тупиков.
Внезапно ее обуял страх: идти ночью по Парижу с полубезумным стариком! Затем Анжеликой вновь овладела тупая покорность.
— Ну, вот мы и пришли! — удовлетворенно изрек Магистр. — Посмотри! Не правда ли, красивый дом, а сегодня вечером в нем устраивают праздник.
Анжелика вгляделась в темноту. Действительно, они оказались перед красивым особняком, в котором веселилась шумная компания, в окнах виднелись многочисленные силуэты гостей и слуг с факелами.
Пусть и не из новых, этот особняк, безусловно, был одним из самых роскошных и притягательных зданий Парижа, отражавших последние архитектурные веяния — стремление к красоте и к избавлению от массивности, без которой нельзя было строить предназначавшиеся для обороны старинные замки.
— Садись, — сказал старик.
Сам он уселся прямо на землю на другой стороне улицы, опершись спиной о низкую ограду.
Но Анжелика подчинилась не сразу. Он удивил ее настолько, что она почувствовала, как в ней пробуждается былое любопытство. Она решила прервать свое затянувшееся молчание и задать вопрос:
— В каком мы квартале?
Старик прыснул от смеха, выдав несколько ехидных «Хи! Хи! Хи!». Анжелика не поняла, что же так развеселило Магистра: то, что он смог заставить ее заговорить, или же нелепость вопроса.
— В каком квартале? Да оглянись вокруг… Смотри получше! Анжелике пришлось приложить настоящее усилие, нет, не для того, чтобы открыть глаза, они и так уже были широко раскрыты, но для того, чтобы заставить себя наконец воспринимать все то, что ее окружало, для того, чтобы просто видеть — ведь на самом деле именно от этого она до сих пор отказывалась. Молодая женщина заметила, что улица освещена фонарями зажиточных домов и лунным светом, который струится сквозь облака. И у нее вырвалось удивленное восклицание.
Совсем неподалеку Анжелика смогла рассмотреть знакомый силуэт Нельской башни.
— Ха! Да! — усмехнулся Магистр. — У нас под боком расположились богачи. А под боком у богачей раскинулся самый большой парижский Двор чудес. Они еще не поняли… Они любят это местечко, мы тоже. Они — из-за аббатства Сен-Жермен-де-Пре, что неподалеку, а мы — из-за ярмарки Сен-Жермен и Нового моста. Они строят себе красивые дома и готовят нам «поживу». Сядь, я тебе говорю. Теперь ждем.
Усевшись на землю, Анжелика съежилась около нищего старика. Постепенно она начала чувствовать холод, а также осознавать всю необычность ситуации.
