Регана выхватила свиток у Корнуолла и прочла сама.
— Адресовано Глостеру.
Эдмунд склонился перед ней в притворном покаянии.
— Само собой, миледи. Я его обнаружил у графа в чулане и принес сюда, едва увидев, о чем оно.
— Стража! — крикнул Корнуолл. — Сыскать изменника Глостера!
[229]
Его, как вора, свяжите и сюда представьте!
[230]
Я прикинул, как мне сбежать отсюда в кухню — быть может, найти Глостера и предупредить, что ублюдок его предал, но перед нишей, где я прятался, стоял сам Эдмунд. Выхода не было. Я открыл ставень бойницы. Если б даже удалось в нее протиснуться, до озера внизу — отвесная стена. Я тихонько прикрыл ставень и задвинул щеколду.
Засов главных дверей вновь громыхнул, и я припал к щели между стеной и шпалерой. Вошла Гонерилья, за ней — два солдата. Они под руки волокли Глостера. Старик, похоже, оставил все надежды и висел меж дюжими молодцами, словно утопленник.
— Вздернуть его на месте!
[231]
— промолвила Регана, отвернувшись к огню погреть руки.
— Что значит это? Что за злые плутни?
[232]
— осведомилась Гонерилья.
Вместо ответа Корнуолл протянул ей письмо и глядел герцогине через плечо, пока она читала.
— Вырвать ему глаза!
[233]
— сказала наконец та, стараясь не смотреть на Глостера.
Корнуолл бережно вынул пергамент у нее из пальцев и положил ей руку на плечо, будто брат-утешитель:
— Предоставьте его моему гневу. Эдмунд, поезжай с моей сестрой. Тебе не годится смотреть на возмездие, которое должно постигнуть твоего отца. Посоветуй герцогу, к которому едешь, приготовиться как можно быстрее; мы обязуемся сделать то же самое. Между нами будут установлены непрерывные и быстрые сношения. Прощай, граф Глостер
[234]
.
От подобного обращения Эдмунд не сумел сдержать довольной улыбки — он жаждал титула так много лет.
— Уже еду, — рек он в ответ и предложил руку Гонерилье. Она оперлась на нее, и пара двинулась прочь из залы.
— Нет! — воскликнула вдруг Регана.
Все замерли. Корнуолл шагнул вперед и встал между Реганой и ее сестрой:
— Госпожа моя, мы все должны теперь объединиться перед лицом иноземного захватчика.
Регана стиснула зубы и вновь отвернулась к огню, махнув рукой:
— Ступайте.
Эдмунд и Гонерилья вышли.
— Эй, привязать его к скамейке этой!
[235]
— скомандовал Корнуолл страже. — Крепче вяжи корежистые руки
[236]
. А потом валите прочь.
Солдаты привязали Глостера к тяжелому креслу и отошли.
— Вы в доме у меня, мои вы гости, — бормотал старый граф. — Опомнитесь!
[237]
— Предатель низкий!
[238]
— воскликнула Регана. — Мерзкий изменник!
[239]
— Она вырвала письмо из рук супруга и швырнула пергамент в лицо Глостеру. Потом вцепилась графу в бороду и дернула посильней. Старый Глостер взвыл. — Так сед и так коварен!
[240]
— Нет, злая женщина, я не предатель
[241]
, — отвечал тот. — Клянусь богами кроткими, бесчестно седую бороду мою позорить!
[242]
Я верен королю.
Регана дернула его за бороду еще разок:
— А, сэр! Какие письма от французов ты получил?
[243]
Что за сношенья ты имел с врагом, ворвавшимся в наш край?
[244]
Глостер перевел взгляд на пергамент, валявшийся на полу.
— Положим, письма я и получал, но от того, кто не замешан в дело, — не от врага
[245]
.
Корнуолл подскочил к Глостеру вплотную и, схватив сзади за волосы, отогнул ему голову назад:
— А короля безумного в чьи руки ты отдал?
[246]
И не увиливай. Мы знаем правду
[247]
.
— В Дувр
[248]
. Я отправил его в Дувр. Несколько часов назад.
— Зачем же в Дувр?
[249]
— спросила Регана.
— Чтоб не видать, как станешь ты, злодейка, царапать старцу бедные глаза; чтоб не видать, как в царственное тело твоя сестра вонзит клыки кабаньи. Когда под бурей, с головой открытой, в ночь адски черную несчастный старец дождем лил слезы…
[250]
Затем, что там о нем позаботятся.
— Ложь!
[251]
— крикнула Регана. — В подвале есть великолепная камера пыток, что скажете?
Но Корнуолл медлить не желал. Еще миг — и он оседлал старика и воткнул большой палец ему в правую глазницу. Глостер заорал и вопил, пока совсем не осип. Глаз его отвратительно чпокнул.
Я потянулся к метательному кинжалу.
Главная дверь в залу приоткрылась, а с черной лестницы послышались голоса, замельтешили лица прислуги.
— Зачем отправил в Дувр?
[252]
— повторила Регана.
