– Сигарету, Таро?
Мураками-сан протягивал ученику пачку «Винстона».
Таро взял сигарету и вставил в рот. Я поднесла зажигалку и смотрела, как он затянулся и пару секунд подержал дым во рту, прежде чем выдохнуть. Юнец стал рассказывать мне о своем новом увлечении – гольфе, в котором он совершенствуется под руководством Мураками-сан. Затем Таро попросил меня обучить его английским ругательствам. Пришлось уступить его просьбам. Я старательно исправляла его произношение.
Так прошла половина вечера. Таро приговорил три стакана сливового вина – от такого количества алкоголя не опьянел бы и хомяк, но щеки юнца загорелись как печка. Он уже рвался сдернуть с себя галстук и повязать его на лбу, изображая Рэмбо. Я вежливо посмеивалась.
Мураками-сан глазел на разыгрывающийся спектакль и одобрительно гудел.
– Браво, Таро! Все офисные клоуны ничто перед тобой!
Мы с Катей хихикали, как малолетки. Но когда глаза наши на короткое мгновение встретились – в них отражалось презрение. Мураками-сан отвел тяжелый взгляд от разреза на Катином бедре и сказал, что созрел для следующего «Сингапурского слинга». Катя попросила меня сопроводить ее в бар.
Я отмерила куантро, шерри-бренди и джин и смешала в миксере. Катя добавила грейпфрутового сока из картон ной упаковки. Ночь выдалась оживленная, с клиентами сидели семь девушек. У всех на волосах и в разрезах платьев сверкали блестки (в раздевалке я видела баллончик с пульверизатором). Аннушка и Сандрин заткнули за уши орхидеи. Аннушка улыбалась клиенту, ногтями ожесточенно кромсая под столом картонную подставку под стакан.
– Сегодня тихо, – заметила Катя. – Этот молокосос не действует тебе на нервы?
– Я чувствую себя чертовой нянькой, – ответил я. – Так и хочется отправить его в постельку. А как Щупальца?
– Да я б к такому дерьму и на пушечный выстрел не подошла, но платит он хорошо…
На экране над баром крутили показы мод. Девушки вышагивали по подиуму в цилиндрах, украшенных роскошными страусовыми перьями. Катя улыбнулась про себя.
– Он просил кое-что узнать у тебя.
– Что?
Катя закрутила крышку миксера и сделала пару быстрых движений, словно извивающийся угорь.
– Спрашивал, не хочешь ли ты переспать с мальчишкой, которого он привел? Утверждает, что он еще девственник. Мураками думает, что вы друг другу приглянулись.
– Что? – задохнулась я от возмущения.
Катя оставалась серьезной.
– Он предлагает триста тысяч йен и оплату гостиницы, но мальчишка не должен ничего знать. И это только потому, что Мураками-сан показалось, что он тебе понравился.
Триста тысяч йен! Многие здесь зарабатывают столько за месяц. Я видела, как Мураками-сан и Таро заговорщически перешептываются. Мураками-сан в чем-то убеждал улыбающегося до ушей Таро.
– Катя, ты серьезно? Я же не проститутка…
Наконец Катя перестала притворяться и зашлась смехом.
– Да ты тут ни при чем! Мураками-сан это всем предлагает!
– Мило.
– Триста тысяч йен – это покрыло бы твои дорожные расходы!
– Да уж.
– А так я потеряю комиссионные.
Достали меня дурацкие Катины шутки! Я стукнула серебряным подносом о стойку несколько сильнее, чем требовалось.
– Мэри, ты чего? Где твое чувство юмора?
– Меня уже тошнит от типов, которые думают, что за каждым хостесс-баром скрывается бордель!
Вскипевшая во мне злость удивила не только Катю, но и меня саму. Я отвела взгляд.
– Я слышала, прошлым вечером здесь был Ямагава-сан. – Катя сочла за благо сменить тему.
– Угу. Заставил меня спеть «Материалистку» четыре раза подряд!
Катя рассмеялась, точно так же, как Юдзи, когда я рассказала ему об этом. Да уж, со стороны и вправду смешно.
– Ты должна была отказаться…
– Или заставить его выбрать песню получше.
Катя вылила в стакан коктейль для Мураками.
– С ним был парень, который попал в аварию. Пол-лица в бинтах.
– Господи, бедняга, – сказала Катя. – Впрочем, с теми, кто работает на Ямагаву, такое случается.
Она высыпала в тарелку фисташки. Я добавила чистую пепельницу и еще счет на три тысячи йен. Мрачное замечание Кати расстроило меня.
Она подняла серебряный поднос и, уже отходя от барной стойки, обернулась:
– А что касается Щупальцев, я вовсе не хотела тебя обидеть. Думала, тебя это рассмешит.
– Да ладно, – ответила я. – Просто я сегодня что-то устала. Не обращай внимания.
– Давай куда-нибудь завалимся после работы и поболтаем вволю, – предложила Катя.
Я улыбнулась и подумала про себя: «Как же мне будет тебя не хватать!»
Очевидно, после моего ухода Мураками-сан вправил юнцу мозги, и я нашла Таро преображенным. Теперь он вел себя как истинный Дон-Жуан. Наверное, Мураками-сан подсказал ему, что, изображая Рэмбо, трудно достичь успеха у противоположного пола. Таро снял галстук со лба и расстегнул пару пуговиц на рубашке, обнажив костлявую грудь.
– Вы водите машину? – спросил он.
Я покачала головой.
– Нет, я слишком ленива, чтобы научиться. Наверное, я до конца жизни приговорена к общественному транспорту.
– А вот я беру уроки вождения, – словно бы ненароком заметил Таро. – Инструктор говорит, я схватываю все на лету. Через пару недель получу права. Могу покатать вас. В это время года в Наре так красиво.
– Спасибо, Таро. Было бы замечательно, – сказала я.
Я потянулась за сигаретой. Прикинула в уме, какая сейчас погода в Китае. Придется ли Юдзи брать с собой кожаную куртку?
– Позвольте мне.
Чертовски обходительный Таро дал мне прикурить. Я изобразила благодарственную гримасу и затянулась. Таро глотнул свой напиток и спросил:
– Мэри, у вас есть приятель?
– Есть, – ответила я.
Лицо Таро застыло, он попытался ухмыльнуться. Злобное удовольствие, которое я на мгновение испытала, тут же уступило место чувству вины.
– Так, ничего серьезного, ну, вы понимаете, чтобы было с кем время провести…
Таро вяло улыбнулся.
– Тогда ладно. Со мной тоже можно провести время… Может быть, сходим куда-нибудь вместе?
– Идет, – ответила я. – Почему бы нет?
Ни. За. Что… Хотя почему бы не соврать? Я ведь не собираюсь долго задерживаться здесь.
Таро снова начал изображать киногероя, когда я внезапно ощутила головокружение. Я схватилась за край стола и подождала – сейчас, сейчас все пройдет, – однако голову словно сжали невидимые тиски. Буря из черно-белых точек закружилась перед глазами. Мальчишеский писк Таро внезапно стал невыносимым, словно царапанье ногтя по грифельной доске. Хотелось сказать ему, чтобы заткнулся, но я сдержалась и, дождавшись паузы в его нудном посекундном пересказе «Терминатора-2», встала и извинилась.
