Щит бьет по лицу. Перед глазами мелькает балкон, колонны поддерживающие свод, и Трофим понимет, что он падает, а потом удар вышибает у него воздух из легких — пол тверд.
Гул… Крики издалека… Асмуд нависает, надо вставать! Трофим перемещается на бок — спину пронзает болью, — рывком переходит на корточки и успевает выставить перед собой спасительную стену щита. Спасибо Плотину, что гонял на этот прием.
Щит гудит под могучим ударом подскочившего этериота. Трофим вслепую наносит укол перед щитом. Щит спасает его, но он же закрывает весь белый свет, надо поднять над щитом голову. Трофим поднимает, и в тот же момент боковой удар обрушивается на его шлем. Возьми этериот чуть ниже, и бой, и день для Трофима былы бы закончены. А так меч Асмуда проходит вскользь, цепляет за шишку на верху шлема и вихрем сносит шлем с головы. Левое ухо словно ожигает огнем… Но все же Трофим умудряется ухватить позицию, он видит. Трофим ошеломлен, но вбитые навыки работают. Укол! Асмуд отскакивает. Есть доля секунды распрямиться. Асмуд от бедра наносит мощный колющий удар, который Трофим чуть не пропускает, так привык ждать от этериота замаха. Но все же отбивает, и теперь на ногах.
Рот наполняется кровью, левая нога после удара немеет вплоть до поясницы. Начанает неметь отбитая щитом под ударами Асмуда левая рука.
— Зачем тебя привели? — с улыбкой спросил Асмуд. — У нас мальчишки безпорточные дерутся лучше, чем ты.
Трофим сплюнул красной жижей.
— О чем бахвалишься? Я на ногах.
— Это ненадолго, — пообещал Асмуд и снова шагнул к нему.
Этериот с замахом влепил ему сверху, метя в обнаженную голову. Трофим принял на кромку щита, и когда Асмуд начал оттягивать меч, несмотря на боль в бедре, двинулся за ним и нанес мощный толчок щитом. Асмуд не уклонился, возможно, купившись на взгляд. Щит в щит, глаза в глаза. Только не смотреть, куда задумал… Этериот принял удар, уперся, и отвел руку, чтобы нанести Трофиму финальный боковой, по кривой дуге удар, но не успел. Трофим резко просел на колено и дернул щит вниз — умбон проскрежетал по умбону, и нижняя кромка щита Трофима припечатала к земле мысок левого сапога этериота. Асмуд завопил, жуткая боль вздернула его руки, согнув в локтях, и Трофим, пользуясь тем, что противник открылся, вогнал Асмуду меч аккурат под левую мышку. Если бы у него был боевой меч, Асмуду не помогла бы и кольчуга, и уже сегодня этериоту спели бы славу, — такой удар был смертельным. Но даже затупленный клинок, не пробивший кольчугу, надо полагать, врезал чувствительно. Отводя меч обратно, Трофим заученно провернул клинок в несуществующей ране, и еле успел отвести голову — Асмуд, к чести его, одолел оцепенение боли почти мгновенно, и попробовал оходить Трофима по голове навершием меча.
Зрители все поняли. Со стороны этериотов раздался разочарованный гул, со стороны школы радостные крики. Но Асмуд то ли не понял значения второго удара из-за взрыва боли в ноге, то ли его разум помутился, потому что он пошел на Трофима, припадая на левую ногу, с лицом, красным от гнева, и белыми от боли глазами. Левая рука со щитом у Асмуда подвисала и выше пояса не поднималась. Отскочивший Трофим встал в стойку.
Сверху раздался голос Лидула:
— Асмуд! Бой кончен. Не срами нас больше, чем уже осрамил.
Этериот остановился и поглядел на балкон, на своего сурового командира. Меч в его руке медленно опустился. Стал слышен оживленный говор: те, кто по какой-то причине пропустили финальный удар, жадно добирали словами у более удачливых и глазастых. Асмуд секунду постоял, и круто развернувшись, поковылял к своей скамейке. Трофим поклонился в сторону балкона и направился к своим. Юлхуш стащил у него с руки щит, Улеб принял меч, Тит и Фока похлопали по плечу и пробормотали «молодчага», а Амар приложил мокрую тряпку к голове. Его аккуратно усадили на скамью. Отбитая задница воспротестовала, но ноги уже не держали. С дальнего конца зала доносились возгласы возившихся с Асмудом. Улеб перевел Трофиму, что нога у Улеба осталась цела, и костей этериоту он вроде не сломал; ну и хорошо… Не любить кого-то сейчас не было сил. Ничто так не способствует миролюбию, как хорошая драка.
— Ну, что скажешь, аколуф
[28]
Лидул? — громко вопросил император на балконе.
— Пока ничего, — хмуро ответил командир этериотов. — Подожду результата всех трех.
— Что ж, разумно, — улыбнулся император. Феофилакта он ни о чем и спрашивал. Тот просто стоял, лучился довольством и тихо пыжился. — Тогда давайте вторых. И пусть возьмут секиры и щиты.
— Фока! — крикнул Феофилакт.
— Меша! — подумав, вызвал Лидул.
От этериотов под напутственные выкрики вышел варанг со скучным лицом и длинными волосами, перехваченными обручем. Воинской выправкой он не отличался, вместо великолепного разворота плеч, как у большинства своих содружинников, демонстрировал легкую сутуловатость. Худые, увитые венами руки при ходьбе болтались. Он поклонился императору, надел шлем и пошел к стеллажу. Там выбрал секиру, крякнув, провернул в руке и вышел в центр залы.
— Ох, Фока, не нравится мне он, — сказал Улеб. — Видал уже я таких худых, да жилистых…
— Сейчас посмотрим, что за птица. — Фока опустил на голову шлем.
— Мню, не зря главный этериот его выпустил после первого проигрыша. — Улеб покачал головой. — Ты потяжелее. Не соревнуйся в выносливости, дави сразу.
— Он человек, значит, не крепче секиры.
— Правильно. Просто сруби его.
Фока подхватил со стеллажа щит и затупленную тренировочную секиру. Несформированное лезвие, впрочем, делало секиру ненамного менее опасной её боевых сестер. Таким инструментом можно было легко проломить голову и перебить самые толстые кости… Фока поклонился на балкон и вышел в центр залы, где уже стоял поединщик по имени Меша.
Этериоты опять принялись стучать по щитам. Бойцы, внимательно приглядываясь, начали медленно сближаться. Трофим уже немного отошел от своего боя, сел на скамье ровнее и тоже стал следить за происходящим. Амар, который периодически прикладывал мокрую тряпицу ему к голове, теперь был духом весь «на арене», поэтому механически ткнул тряпку сначала ему в нос, а следом и в открытый для возмущения рот. Трофим отплевался, отнял у Амара тряпицу и сосредоточился на происходящем.
Сперва соперники обменялись для знакомства двумя дальними ударами. Оба не вкладывали в них особой силы, и оба приняли их на щиты. Потом этериот перехватил рукоять секиры ближе к клинку, сократив свой замах и силу удара, но увеличив подвижность оружия. Он попробовал подступить к Фоке, но тот встретил его сильным ударом. Этериот принял на щит, и отступил. Он снова попробовал приступить ближе, и Фока снова вложил от души. Этериот и этот удар принял на щит, но тут же, в момент, когда Фока «застрял», преодолевая инерцию, Меша, подцепил своей секирой секиру Фоки, как крючком, и с натужным «х-х-ха!» рывком, с поворотом направо, утянул Фоку мимо себя. Фока провалился, бесполезный сейчас щит остался слева, рука с секирой оказалась оттянута далеко вперед, оголив этериоту беззащитный правый бок. И этериот ударил — ему было с руки — левой. Гибко изогнувшись, он впечатал железной кромкой щита, но не в бок, по кольчуге, а ниже, по ноге, в район колена. Если бы этериот попал, как целился, выломал бы Фоке сустав, но движение сбило удар, и Фока остался при ноге. Однако выровнялся Фока с трудом, с трудом развернулся к противнику, и стало ясно, что приложил его этериот хорошо, и подвижность Фока утратил.
