Довольный временным решением проблемы, толстяк занялся своими делами и два часа не вспоминал о строптивице. Но когда снова поднялся на крышу, проверить, не спалилась ли она на солнышке, то убедился, что переоценил благоразумие девушки. Точнее, недооценил степень ее дурости.
Фейри на крыше не было.
Ругаясь про себя, толстяк обошел все четыре стороны, заглядывая вниз. Тела девушки с переломанными костями на земле не было. Зато была огромная безобразная вмятина на одной из его грядок, примыкавших к дому с солнечной стороны. Камил издал горестный вопль и схватился за голову. Лучший, нежнейший сорт салата! Своей толстой задницей она погубила добрый десяток салатных кочнов, поломав и вмяв в землю! Чудовище!
Толстяк бессильно опустился на бортик крыши и, подперев голову кулаками, погрузился в скорбный транс.
Сначала он не мог думать ни о чем другом, кроме уничтоженного салата, в правильное выращивание которого вложил столько сил. Затем мысли постепенно перебрались в другое русло. Нет, это были не мысли о мести. Он думал о наказании преступления. «Выпорю! Найду и выпорю. Так, чтоб сидеть не могла!» Но сначала нужно было найти.
Далеко уйти она не сможет. Погуляет и, если не заблудится, сама вернется. А если заблудится? А если на зверя какого-нибудь нарвется? За последние двадцать лет леса одичали, людей в них не встретишь, и разное зверье заново расплодилось. Значит, надо искать.
И тут его прошиб пот.
Вчерашний придурок, выследивший его, спрятал где-то неподалеку свою машину! Накануне Камил не успел заняться ее поисками, сегодня тоже были другие проблемы. Ну и забыл о ней напрочь. Кретин!
Он вскочил и побежал в ангар. Трясущимися руками разблокировал двери, влез в «тарелку» и нажал на «взлет».
Следующий час он нарезал на малой высоте круг за кругом над лесом, окаймлявшим бунгало Морла. Включил систему автономного поиска, задал параметры объекта, и сам свесился из окна чуть не по пояс.
Бесполезно.
У нее был единственный шанс удрать отсюда, даже не шанс, а тень шанса, и почему, ну почему она непременно должна была набрести на эту тень?!
Еще десять минут он кружил в воздухе, борясь с собой и с приказом хозяина не вылезать из дома. Если Морл узнает, а он непременно узнает… В который раз шевельнулась соблазнительная мысль о побеге. Но бежать было некуда. Он не хотел жить в искусственном мире и превращаться в беспамятного идиота.
Камил повернул машину к дому, завел ее в ангар и снова поднялся на крышу.
Глядеть в небо, ждать и тосковать.
При падении она чуть не вывихнула стопу и разбила нос о собственную коленку. С ногой обошлось, но нос, казалось, моментально распух, хотя крови не было. Влажная после дождя земля налипла на голое тело. Фейри оторвала несколько крупных листьев растения, от которого сходил с ума этот жирный подонок, и обтерла ими землю с рук и с зада. Подобрала покрывало (спасибо, хоть это оставил) и направилась прямиком в лес, морщась от боли, когда наступала на что-нибудь твердое и колючее.
Лес пугал. Лес вообще непригоден для человека. Для человека существуют города. А леса – для всяких непонятных тварей. Но если идти все время прямо, не сворачивая, то в конце концов можно было выйти на старую заброшенную дорогу, неизвестно кем и для чего построенную. Эта дорога вела к Городу. Фейри обнаружила ее во время своих редких полетов из дома слепого в город. Если двигаться быстро, то можно выбраться на нее еще засветло. Наверное.
Но быстро идти не получалось. Ногам было непривычно ступать по сучкам и корягам, ветки хлестали по телу, норовили выколоть глаза и царапали кожу. Несколько раз она оскальзывалась и падала в мокрые ямы. Пару раз забрела в непроходимые кусты и вылетала оттуда как ошпаренная – не видя собственных ног, боялась наступить на какую-нибудь тварь. Исцарапанная с головы до ног, в конце концов завернулась в покрывало и завязала его узлом на груди. Ветки стали цепляться за покрывало и тянуть из него нитки.
Сорок минут такого истязания показались ей непосильным трудом. Она села на подвернувшийся в зарослях пенек и пригорюнилась. И вдруг, оглянувшись, увидела совсем близко просвет в деревьях. В просвете голубело небо и играло солнце. Она сгоряча решила, что уже добралась до дороги, и, издав радостный клич, полезла напролом через колючие кусты.
Но вместо дороги обнаружила нечто более удивительное. На крошечной прогалине стояла настоящая, целая и невредимая, готовая к употреблению «тарелка». Не веря глазам, девушка обошла ее кругом, ущипнула себя, потрогала корпус машины. В самом деле настоящая!
– Вот это да! – сказала она, присвистнув. – Не знала, что в лесу живут «тарелки».
Она отодвинула дверцу и влезла внутрь.
– Эй, ты живая?
– Меня зовут Борис, – недовольным голосом ответила машина. – Попрошу освободить салон.
– Еще чего. Я тебя нашла, и теперь ты моя. Давай взлетай.
– Я не ваш, номер джи-би-восемь-ноль-три-пять-девять-один-кси-бета, отсутствующий в моей базе данных. Я – казенное имущество. Освободите салон.
– Заткнись, я тебе говорю, и отвечай толком – кто тебя сюда поставил?
– Во-первых, я не могу отвечать, заткнувшись. Во-вторых, вы не можете мною распоряжаться. Освободите салон.
– Вот заладила.
– И прошу заметить – я пока еще он, а не она.
Фейри принялась беспорядочно жать на кнопки панели ручного управления. Водить машину она не умела, всегда пользовалась только автоматическим режимом, но решила просто позлить несговорчивую «тарелку».
– Взлетай, или я тебя сломаю!
– Прекратите хулиганить.
Что-то щелкало, загорались и гасли индикаторы, появились и исчезли вибрация, треск, гудение. Машина тотчас пресекала все неумелые и деструктивные действия незваной пассажирки.
– Все мужики козлы, – разозлившись, сказала Фейри. Это ударное определение противоположного пола всегда действовало на нее успокаивающе. Потому что – чего другого ожидать от заведомых тупиц и мерзавцев? Пакости и гнусности – это у них в крови. Тут уж ничего не поделаешь.
– Простите, я не уловил смысла этой формулировки. Не могли бы вы…
– Скотина ты!! – энергично перевела Фейри.
– Почему? – опять не понял Борис.
– Потому что мужик. Тупой и никчемный, как все они.
– Я извиняюсь, но моя полезность лично у меня не вызывает сомнений, – гордо возразил Борис. – И вы, как я догадываюсь, во мне нуждаетесь.
– И к тому же слишком много о себе мнящий, – зло добавила Фейри. – А всего достоинства-то – два яйца и хрен посередке.
– У меня нет яиц, – сказал Борис, подумав.
– Тогда какой ты на фиг мужик?
– Вы тоже советуете мне сменить пол? – озадачился Борис.
– Что, уже предлагали? Правильно делали. Будь проще – будь бабой. По крайней мере, тупым занудой быть перестанешь.
