Как только она закончила одеваться, в дверь постучал отец. Когда Морин открыла, он уставился на нее так, словно видел впервые в жизни. Голубые глаза отца затуманили слезы.
— Рини, дорогая, — с трудом выговорил он, — ты сейчас как две капли воды похожа на твою красавицу мать, упокой Господь ее душу. Почему же я не замечал этого раньше?
Она улыбнулась ему, смущенная этими неожиданно теплыми словами. Внешность отца тоже претерпела значительные изменения.
Капитан Этан Хоторн был одет в свой лучший китель. Его бакенбарды были тщательно подбриты, а волосы красиво уложены.
— Я кое-что принес, девочка, — произнес он, вынимая руку из кармана и протягивая ей маленький бархатный мешочек. — Твоя матушка хотела бы, чтобы они были на тебе сегодня. Она сама надевала их в день нашей свадьбы. Это подарок тети Петтигру.
Морин потянула за шнурок, и у нее на ладони оказались редкой красоты серьги. Крупные бриллианты были оправлены в причудливое золотое плетение. Какое-то время Морин смотрела на них, не в силах вымолвить ни слова. Она совсем не помнила мать. И вот теперь эта давно умершая женщина посылала ей свою любовь и тепло.
— Спасибо, — наконец сказала она, вытирая хлынувшие слезы.
Отец обнял ее, а затем повел на палубу. Моряки со всех кораблей Альянса собрались у них на борту. Они заполонили палубу, облепили все мачты, как игрушки — рождественские деревца.
Появление Морин было встречено восторженным ревом, пронзительным свистом и шквалом аплодисментов. Весь корабль, от поручней до верхушек мачт, был украшен гирляндами цветов, которыми играл легкий бриз, разнося их сладкий аромат.
— Это все проделки твоего будущего мужа, — шепнул ей отец, — он выделил целую команду, чтобы собирать и развешивать эти проклятые цветы. И еще притащил столько рома и провизии, что хватило бы накормить и напоить полк солдат. Никогда не видел, чтобы мужчина так стремился жениться.
Ветер принес с пляжа аромат жареного поросенка. С камбуза тоже доносились божественные запахи.
Морин подняла глаза и увидела Джулиана. Он стоял возле штурвала. На нем были черный китель и желтые штаны из буйволовой кожи. Белоснежная сорочка красиво подчеркивала его бронзовый загар. Рядом стоял его корабельный врач Роджер Холи. Это была единственная мрачная личность на корабле. Роджер сердито озирался вокруг, видимо, считая все эти пышные приготовления откровенной глупостью.
Один из моряков Джулиана подошел к Морин и, смущаясь, протянул ей огромный букет цветов.
— Примите поздравления капитана, миледи.
Она зарылась лицом в цветы, поклявшись про себя, что никогда не забудет этот пьянящий карибский аромат.
— Рини, ему надо быть рядом с тобой и оказывать тебе знаки внимания.
— Я безумно люблю его, папа.
Отец, все еще державший ее за руку, посмотрел ей в глаза:
— Я вижу, девочка. И это пугает меня.
В эту минуту на палубе раздались звуки труб. и барабана, и отец увлек ее туда. Вскоре они с Джулианом, держась за руки, стояли перед капитаном Смитом.
Морин обернулась к отцу и увидела, что он снова держит пистолет, а его ближайший друг, капитан Якобсон, обнажил абордажную саблю. Оружие было направлено на жениха. Джулиан оглянулся и со смехом воскликнул:
— Сэр! Я справлюсь и без вашей помощи!
— Нет, я все-таки помогу, — ответил Этан Хоторн и громко захохотал. Окружающие дружно присоединились к нему.
Пока молодые произносили клятвы, над ними ярко сияло солнце, а палуба «Забытой леди» мягко покачивалась под ногами.
Когда Джулиан клялся любить, почитать и беречь Морин отныне и вовек, она преисполнилась уверенностью, что будущий муж любит ее всем сердцем. Она произнесла свою клятву и была объявлена миссис Морин Маргарет Джулиан Де Райз.
Муж обнял ее и крепко поцеловал, чем вызвал дикий восторг у собравшихся. Теперь она принадлежит ему навеки. Морин была на седьмом небе от счастья.
Вскоре началось обильное пиршество. Ром и эль текли рекой. Для капитанов Джулиан привез несколько бутылок прекрасного вина. Праздник затянулся до позднего вечера. Но вот Джулиан взглянул на жену и улыбнулся. Морин поняла его без слов. Она сама думала об этом.
— Давай сбежим, — шепнул он ей на ухо.
Она радостно кивнула. Они тихо прокрались к борту. Тут Морин увидела маленькую шлюпку, обогнувшую мыс и уже исчезавшую из виду.
— Что это за лодка? — спросила она.
Джулиан поднял глаза, и ей показалось, что в его взгляде мелькнула та неуверенность, которую она увидела днем. Через мгновение это выражение исчезло. Словно отметая дальнейшие вопросы, он закрыл ей рот поцелуем.
— Наверное, какой-нибудь матрос направился на соседний остров в надежде найти такое же сокровище, как я обрел здесь.
Она покраснела, смутившись, и, пока они спускались в лодку и плыли к «Судьбе», не обронила ни слова.
Морин показалось странным, что муж отправил ее к себе в каюту одну, сказав, что ему нужно осмотреть корабль. Наклонившись к ней, он прошептал:
— Открой окно и жди меня.
Войдя в каюту, Морин рассмеялась, вспомнив свои предположения о том, как обставлено его пиратское логово. Каюта Джулиана не была похожа ни на турецкий гарем, ни на аскетичное жилище американца. Здесь царили тепло и уют. Стены были отделаны дорогим деревом. Посредине стоял старинный дубовый стол. Морин положила на него букет и взглянула на широкое ложе, которое ей вскоре предстояло разделить с Джулианом. Зеленое покрывало было густо усыпано цветами. Выходящая на корму стена почти полностью состояла из больших окон. Вспомнив его просьбу, Морин распахнула окно настежь.
Ночь уже вступала в свои права. На пляже и на соседних кораблях все еще звучала громкая музыка, далеко разносясь над тихими водами залива.
Морин подумала, что в действительности их брачная ночь была вчера. Но атмосфера сегодняшнего вечера пьянила ее ожиданием какой-то тайны, неизвестного будущего.
Запахи океана и поросшего пальмами атолла ворвались в каюту. Отступив от окна, Морин закрыла глаза и отдалась их волшебному очарованию. Теплый ветер играл ее волосами, и она еле слышно шепнула:
— Джулиан! Я люблю тебя!
Открыв глаза, она увидела мужа спускающимся к окну по канату. Встав перед ней, он широко улыбнулся:
— А-а… невеста зовет своего жениха!
Он сбросил китель и остался в одной рубашке. Его талию перетягивал красный кушак, за которым торчал богато украшенный кинжал. Он был босиком, а волосы заплетены в косичку, как у старого пирата.
— Что с тобой? — спросила Морин, с трудом сдерживаясь, чтобы не прыснуть со смеху.
— Сегодня я принес еще одну клятву, госпожа. Теперь я — полноправный член Альянса и уполномочен выполнять обязанности пирата. — Он посмотрел на нее, грозно нахмурив брови. — И сейчас мне надо проверить слух, который только что донесла до меня молва.
