Темные глаза Калли, столь похожие на глаза ее брата, вспыхнули от гнева, который она сдерживала на протяжении последнего получаса.
— Что? Я теперь даже в собственную спальню не могу отправиться без твоего позволения? Мне каждый шаг с тобой согласовывать?
— Черт побери, Калли, ты же знаешь, что дело не в этом! — взорвался Рошфор, принимая угрожающий вид.
— Нет? А мне показалось, на протяжении последнего часа ты только тем и занимаешься, что отдаешь мне приказы.
— Калли! — Герцогиня переводила изумленный взор с герцога на его сестру и обратно. — Рошфор! Что происходит? Что между вами произошло?
— Ничего, о чем следовало бы волноваться, — отрезал он.
— Нет, за исключением того, что мой брат внезапно превратился в деспота! — воскликнула Калли.
Рошфор со вздохом провел рукой по своим темным волосам.
— Черт подери, Калли, тебе отлично известно, что я не таков. Когда это я вел себя деспотично?
— Никогда вплоть до настоящего момента, — язвительно заметила она, смаргивая навернувшиеся на глаза слезы.
Рошфор всегда относился к сестре с заботой и добротой, поэтому ей было невыносимо тяжело смириться с его нынешним поведением. Он всегда был любящим и во всем ей потакающим братом, поэтому Калли очень ценила их отношения, особенно наслушавшись рассказов других девушек о братьях и отцах, отдающих им приказы и требующих беспрекословного подчинения.
— Мне очень жаль, Калли, если я обидел тебя сегодня вечером, — чопорно произнес он, терпеливо-благоразумным тоном лишь больше распаляя сестру. — Прошу прощения, если мое поведение показалось тебе чересчур резким.
— Резким? — У нее вырвался горький смешок. — Вот как ты, значит, определяешь свое поведение? Как резкое? Я бы назвала его скорее повелительным. Или, возможно, деспотичным.
При этих словах черты лица герцога исказила гримаса.
— Как я вижу, ты все неправильно поняла, но, смею напомнить тебе, мой долг — оберегать тебя. Я твой брат, и моя обязанность — заботиться о тебе.
— Я уже давно не ребенок! — вскричала Каландра. — Я и сама в состоянии позаботиться о себе.
— Насколько я могу судить, ты преувеличиваешь собственные силы, — парировал он, — принимая во внимание, что я обнаружил тебя в саду наедине с незнакомцем.
Заслышав подобное замечание, герцогиня ахнула.
— Нет! Калли!
Девушка залилась румянцем:
— Я не была в саду. Мы находились на террасе и не делали ничего плохого. Бромвель повел себя как истинный джентльмен. Он помог мне, если хотите знать. Он спас меня от другого мужчины, который, напротив, оказался совсем не джентльменом.
— Ох! — Бабушка Калли прижала руку к сердцу и раскрыла рот от удивления. — Калли! Ты была наедине с двумя незнакомыми мужчинами в саду?
— Дело происходило на террасе, а не в саду.
— Это не имеет значения, — возразил Рошфор.
— Я сейчас упаду в обморок, — слабым голосом объявила герцогиня, но конечно же не привела угрозу в исполнение. Вместо этого она сделала несколько шагов вперед и встала между Каландрой и ее братом. — Ушам своим не верю, — сказала она внучке. — Как ты могла поступить столь скандальным образом? Ты совсем обо мне не думаешь! И о семье тоже. Сенклер прав. Конечно же он в ответе за тебя. Он твой брат и глава семьи, поэтому имеет право говорить тебе, что делать, а ты обязана повиноваться. Что заставило тебя оказаться на террасе поздно вечером с мужчиной? Тебя же могли увидеть! Тебе следует быть благодарной, что твой брат поспешил тебе на выручку. С ужасом думаю о том, что могло случиться, не окажись его рядом.
— Ничего бы не произошло. Повторяю тебе, я вела себя благоразумно и не ввязалась в скандальную историю, — ответила Калли, чувствуя, как горят огнем ее щеки.
— Ты находишься под опекой брата до тех пор, пока не выйдешь замуж и не обзаведешься собственным домом, — отрезала герцогиня.
— А потом я попаду под опеку мужа! — пылко воскликнула девушка.
— Ты говоришь, как Ирен Вайнгейт.
— Что ты имеешь против Ирен? — возразила Калли. — Я бы очень хотела быть похожей на нее. В отличие от большинства знакомых мне женщин Ирен, по крайней мере, цельная личность с убеждениями.
— Бабушка, пожалуйста… — начал Рошфор, прекрасно понимая, что вмешательство бабушки не поможет ему урегулировать разногласия с сестрой.
— Как бы то ни было, это не имеет значения, потому что мой брат обращается с моими поклонниками как с преступниками! — гневно воскликнула Калли.
Герцог недобро рассмеялся:
— Бромвель никогда не будет твоим поклонником.
— Уж точно нет, — ответила девушка, — ты же унизил меня на его глазах.
— Бромвель? — удивленно переспросила герцогиня. — Граф Бромвель?
— Он самый.
В глазах пожилой дамы зажглась искорка интереса, но не успела она ничего добавить, как Калли продолжила:
— Что плохого в лорде Бромвеле? Что такого ужасного в том, что я была с ним?
— Ты не должна оставаться на террасе наедине с каким бы то ни было мужчиной, — отрезал Рошфор.
— А почему ты заявляешь, что он никогда не будет моим поклонником? — не сдавалась девушка. — Почему ты вскричал «Ты!», когда заметил его со мной? Почему его кандидатура кажется тебе особенно неподходящей?
Долгое время герцог хранил молчание, потом, пожав плечами, заявил:
— Этот человек мне не друг.
— Что? — Калли удивленно вскинула брови. — Он тебе не друг? Значит, я не могу выйти замуж за кого-то, кто не имеет счастья быть твоим другом? Так за кого бы ты хотел выдать меня? За одного из твоих напыщенных старых приятелей-ученых? За мистера Стретвика, может быть? Или за сэра Оливера?
— Проклятье! Калли, тебе отлично известно, что я не это имел в виду, — вымученно ответил Рошфор. — Тебе вовсе не обязательно выходить замуж за одного из моих друзей, и тебе об этом отлично известно.
— Нет, не известно! — запротестовала она. — Я вообще чувствую, что совсем тебя не знаю. Никогда бы не подумала, что ты можешь повести себя столь деспотично и неуважительно к моим чувствам.
— Неуважительно? — в изумлении повторил он. — Как раз наоборот! Я очень о тебе беспокоюсь.
— Тогда почему ты называешь этого мужчину неподходящим? — настаивала девушка. — Он из неблагополучной семьи? Или его титул недостаточно высок?
— Нет, конечно нет. Он же граф.
— Может, ты считаешь, что он всего лишь охотится за моими деньгами?
— Нет. Он довольно состоятелен, насколько я могу судить. — Губы Рошфора сжались в тонкую линию.
— Граф Бромвель считается завидным женихом, — вмешалась герцогиня. — Он, разумеется, не герцог, но их так мало осталось в наши дни. Никто же не заставляет тебя выходить замуж непременно за члена королевской семьи. Граф вполне подходит на роль твоего мужа, к тому же он из древнего уважаемого рода. — Пожилая дама повернулась к внуку: — Разве он не приходится родственником леди Оделии?
