— А ты как отреагировал?
— Честно признаюсь, у меня руки чесались дать ему хорошую оплеуху, — ответил он, зловеще сверкая глазами. — Но я не хотел расстраивать леди Оделию, как-никак, это был бал по случаю дня ее рождения. Джентльмены, с помощью кулаков выясняющие отношения на террасе, могут бросить тень на любое светское мероприятие. — Граф пожал плечами. — Как бы то ни было, я решил сначала подразнить его, показать ему, что мир вовсе не вращается вокруг него… И даже сестра не слушается его приказов. В общем, полагаю, когда до него дойдут слухи, что я посмел игнорировать его требования — что она посмела ослушаться, — он немедленно примчится в Лондон, ревя, как затравленный медведь, и тогда… — Он ухмыльнулся. — Тогда он сам нанесет мне визит.
Его глаза из серых превратились в стальные, в них светилось удовлетворение.
— Хочешь сказать, Рошфор вызовет тебя на дуэль? — озабоченно воскликнула Дафна. — Нет, Бром, этого нельзя допустить! У него репутация меткого стрелка. Он же может тебя убить!
— Дорогая моя, ты забыла одно обстоятельство — я тоже меткий стрелок.
— Да, я знаю, — самодовольно отозвалась женщина. — Тем не менее… ты собираешься подвергнуть риску собственную жизнь… это уж слишком.
— В любом случае я сомневаюсь, чтобы до этого дошло. Рошфор никогда не дрался на дуэли. Вряд ли он решится на это сейчас.
— Но, будучи спровоцирован…
И снова Бромвель лишь пожал плечами:
— Мне кажется более вероятным, что он захочет разобраться со мной с помощью кулаков. — Граф мрачно улыбнулся, сжимая руки.
— Ты уверен? — спросила Дафна. — В прошлый раз…
Он нетерпеливо отмахнулся:
— В прошлый раз мне было семнадцать. Вызвать его на бой было мальчишеским поступком. Сейчас я нашел бы гораздо большее удовлетворение, уложив его заносчивость на обе лопатки.
— Хорошо, дорогой, раз таково твое намерение, — заключила Дафна тоном, которым обычно говорят с маленькими мальчиками. Взяв брата под руку, она радостно добавила: — Мне нравится твой план.
Следующий вторник выдался морозным и безоблачным; бледно-золотистое солнце освещало февральское небо. День был в самый раз для конной прогулки в парке. Калли, радуясь тому, что поездка все же состоится, весело щебетала за завтраком, хотя Франческа не разделяла ее жизнерадостный настрой. Как бы то ни было, леди Хостон решила не портить подруге настроение, поэтому она улыбалась и кивала, соглашаясь с тем, что будет чудесный день, который не грех провести в хорошей компании. К тому же амазонка не только отлично подчеркивает фигуру, но и является одним из немногих предметов туалета незамужней девушки, который вовсе не обязательно должен быть белого цвета.
Костюм для верховой езды Калли был сшит из темно-зеленого бархата, и она никогда не надевала его прежде, потому что заказала у модистки во время их с Франческой знаменитого похода по магазинам в начале своего визита. В отличие от покроя современных платьев лиф амазонки был удлиненным и плотно охватывал стан девушки, расширяясь от талии и в рукавах. Прилагающаяся к костюму шляпка тоже была зеленой с черной отделкой, она сидела на головке Калли с небрежным изяществом, придавая девушке щегольской вид.
Оглядев подругу со всех сторон, Франческа пришла к выводу, что Калли будет представлять притягательное зрелище для лорда Бромвеля, и это стоит того, чтобы один день провести в обществе леди Дафны.
Час спустя в Ричмонд-парк отправилась веселая компания, состоящая из лорда и леди Рэдбурн, лорда Бромвеля с сестрой, Франчески с Калли, а также кузена графа Арчибальда Тилфорда, мисс Беттины Суонсон и ее брата Реджинальда, улыбчивого молодого человека, только что окончившего Оксфорд. Мисс Суонсон с братом ехали в элегантном ландо Рэдбурнов с лордом Рэдбурном, предоставившим своего скакуна Франческе.
— Уверен, он с благодарностью оценит более опытного наездника, — с улыбкой заметил лорд.
Из-за того что Гидеон воспитывался вне аристократической среды, он так и не сумел овладеть искусством верховой езды столь же хорошо, как другие джентльмены.
— А для вас, миледи, — сказал Бромвель Калли, беря ее за руку и подводя к грациозной белой кобыле, — как мне кажется, подойдет Белиссима
[9]
. — В глазах его промелькнула задорная искорка и тут же погасла. — И кличка соответствующая. Она понятливая, но не пассивная, и у нее хорошая родословная. Я не имел счастья узнать, к какому типу наездниц вы принадлежите.
— Я могу справиться с лошадью, — с веселой улыбкой отозвалась девушка.
— Ваши слова доказывают, что вы истинная амазонка, и я, без сомнения, посрамлюсь из-за того, что подобрал вам недостойного скакуна.
Со смехом Калли принялась гладить морду животного.
— Уверена, что Белиссима вовсе не относится к числу недостойных. Правда же, красавица? — Девушка снова повернулась к Бромвелю: — Благодарю вас, милорд, я не сомневаюсь, что вы сделали отменный выбор, и мне понравится скакать на ней верхом.
— Очень на это надеюсь. — Помолчав немного, он добавил: — Прошу вас, зовите меня Бромвель или Бром. Все друзья так делают.
Калли посмотрела на графа, чувствуя, как от его слов у нее начинает кружиться голова и перехватывает дыхание.
— Но мы не настолько хорошо друг друга знаем, милорд.
— Неужели? — В его глазах она прочла связавшее их воспоминание о поцелуях, о жаре, сжигающем дотла. Бромвель отвел взгляд и произнес более веселым тоном: — Надеюсь, мы познакомимся ближе.
Повернувшись к кобыле, он добавил:
— Позвольте вам помочь.
Он усадил девушку в седло, после чего, сняв кожаные перчатки, чтобы было удобнее работать, принялся проверять стремена.
Калли чувствовала прикосновение его руки к своей ноге, и, невзирая на тяжелый ботинок для верховой езды и амазонку, это касание сильно взволновало ее. Она наблюдала за длинными гибкими пальцами Бромвеля, подтягивающими ремни стремян. Они двигались быстро и уверенно, и девушка поймала себя на мысли, что хотела бы ощутить прикосновение этих пальцев к своей шее, рукам, лицу.
Покраснев, она поспешно огляделась, после чего перевела взгляд на собственные руки, с силой сжимающие поводья. Девушка напомнила себе, что совершенно недопустимо позволять подобные мысли о лорде Бромвеле. Она почему-то не сомневалась, что он прочитал ее мысли, потому что в его взгляде, когда он посмотрел на нее, светилась уверенность. Или, возможно, просто вспомнил, как Калли реагировала на его поцелуи. А она ответила на его поцелуй в самой распущенной манере.
Может быть, Бромвель счел ее не той, кем она в действительности является? Решил, что она опытна в подобных делах? Может быть, ее брат за то и невзлюбил графа, что ему было известно о его репутации отъявленного негодяя? Распутника? Могло ли быть так, что он преследовал ее, сочтя женщиной низких моральных принципов? Калли признала, что сама дала ему повод так считать, разгуливая в одиночестве по улицам посреди ночи, когда он встретил ее. Вдобавок к этому она безропотно позволила ему поцеловать себя, тая в его объятиях.
