— Если характер состоит из одних недостатков, вы правы. Я по-прежнему настаиваю: именно излишнее внимание к недостаткам скрывает истинную женскую природу. Поэтому мужчины лучше разбираются в женщинах.
— Позвольте перевести на более простой язык, — вмешался Роджер. — По-моему, очень разумно наделять женщину добродетелями: если она и не обладает ими, то постарается приобрести, как только поймет, что окружающие приписывают ей оные. Как вам такая мысль?
— Похвалите платье женщины, и она впредь будет носить его с удовольствием, — ответила его жена. — Почему же с добродетелями должно обстоять иначе? Пусть вы долго не носили какую-то вещь, она все равно остается вашей собственностью и вы можете смело ее надеть.
— Следовательно, нельзя подделать свойства характера? — серьезно спросила Изабелла.
— Любая подобная подделка всегда очевидна, — ответил Джадж. — Развивая образ миссис Стоукс, следует добавить: краденую или взятую напрокат одежду легко распознать, так как обычно она не к лицу. В жизни очень просто отличить правду от лжи.
— Применимо ли это к любому свойству характера?
— Несомненно, по моему мнению.
— И к отношениям между мужчиной и женщиной?
— Разумеется. Подлинную любовь — а я думаю, вы имеете в виду именно это, — подделать труднее всего на свете.
— Вы уверены?
— Да, практически невозможно, если, конечно, мужчина и женщина сами не хотят себя обманывать.
— Однако всегда существовали и существуют кокетки.
Джадж поднял бокал и задумчиво поглядел на мерцание световых бликов в вине.
— Поймите меня правильно, мисс Ломент. Я вовсе не утверждаю, что умная женщина не сможет, коли захочет, провести влюбленного мужчину. Я лишь уверен, что искренность ее чувства поддается проверке — существуют своего рода тесты.
— Какие тесты?
— Кокетка, например, всегда сумеет польстить мужчине и сумеет в нужный момент страстно заглянуть ему в глаза, но вряд ли она согласится ради него покинуть общество. Это — один тест… Кроме того — жертва. Любящая женщина всегда не просто готова, она горячо желает пожертвовать своим счастьем ради любимого человека: и не где-то когда-то однажды, а в любой ситуации и в любой момент жизни…
— Великолепный тест! — подмигивая, воскликнул Роджер. — В случае удовлетворительного результата возлюбленная может быть с полной уверенностью признана раненной в самое сердце, и наш приятель может на полных парах мчаться дальше и без всяких опасений вести ее к алтарю.
Бланш облокотилась своей изящной ручкой на стол и коснулась пальцами лица.
— Вы настаиваете, мистер Джадж, что роман несовершенен, если в нем отсутствуют указанные вами экстремальные симптомы? Проявляемые с обеих сторон, разумеется?
— Между прочим, я не имел в виду роман в обычном смысле слова, миссис Стоукс. Я подразумевал глубокое и, возможно, полное страданий взаимное влечение сердец, к чему слово «роман» едва ли применимо.
Подошел официант, и, пока убиралась посуда, все молчали. Затронутая тема перестала интересовать общество, однако ее продолжили Изабелла и Джадж, тихо беседуя между собой.
— Вы исходите из собственного опыта, мистер Джадж?
— В моем возрасте человек обладает богатым опытом, мисс Ломент, но дело не только в этом.
— Если вы говорите не о себе, то позвольте вас поздравить. Вряд ли можно позавидовать человеку, охваченному изображенной вами глубокой страстью.
— Отнюдь не все люди способны на подобную страсть. — Джадж принялся вертеть ножку пустого бокала. — А способные, наверное, устроены так, что мучительно стремятся к ней по своей природе. Хорошо это или плохо — вопрос весьма непростой.
— Я думаю, женщинам это более свойственно, чем мужчинам.
Он, улыбаясь, взглянул на нее и спросил:
— Вы имеете в виду женскую склонность к самопожертвованию?
— Нет, я о другом: для женщин важнее всего голос сердца, важнее даже самой высокой морали.
— Так оно и есть.
— А самое худшее, — столь же тихо продолжила Изабелла, — что ни одна женщина не может чувствовать себя в безопасности, пока сама не испытает страсти.
Она добавила с беспокойной улыбкой:
— В любой момент может появиться человек, который докажет, что до сих пор она жила в заблуждении… Впрочем, я плохо представляю подобные чувства. Девушкам свойственно увлекаться разного рода фантазиями и забывать о реальности.
— Самое разумное — вообще не думать об этом. По мудрому предначертанию природы сильная страсть — удел относительно немногих, поэтому нет особого смысла убеждать себя в принадлежности к столь трагическому сообществу. Шансы ничтожно малы.
— Да, конечно, разумнее всего не думать… Я понимаю, с моей стороны довольно легкомысленно затрагивать подобную тему. Надеюсь, вы меня не осуждаете?
— За что же вас осуждать?
— Тогда оставим это. На нас смотрит тетя… Вы, кстати, не поговорили с ней о Ранхилле?
— Пока еще не представилось возможности.
— А зачем вообще сообщать о вашем решении именно сегодня?
— В общем-то, разумеется, необязательно, но как избежать объяснений.
— Я сама позабочусь, чтобы объяснения не состоялось.
— Пожалуйста. Однако, если миссис Мур спросит, мне придется ответить без обиняков.
— Естественно, только не опережайте события. Мне пока не хочется возвращаться в город.
— Вам нравится Брайтон?
— Да, кое-чем.
Джадж так и не притронулся к мороженому.
— Вам нравятся здешние места или новые знакомства и связи?
— Место здесь, по-моему, ужасное.
Тем временем Бланш разыгрывала свою партию с Маршелом.
— Мне, да и Роджеру, хочется осмотреть дом мистера Джаджа. Как, по-вашему, это сделать?
Бланш не сказала, что предложение исходит от Изабеллы, а она всего-навсего осуществляет его.
— Да просто попросить, и все, — ответил Маршел. — Он любезный и услужливый, как водилось в доброе старое время.
— А вы уезжаете в понедельник?
— Да, а в чем дело?
— Тогда попробую договориться на понедельник. Вы же не горите желанием снова попасть в Ранхилл?
— Особенно не рвусь.
— А не взять ли мне с собой Беллу. Надеюсь, не будете возражать, если она поедет со мной?
— Боже, конечно нет! Напротив, буду только рад, если вы приятно проведете день. Я бы советовал прихватить с собой что-нибудь поесть и устроить пикник.
— Отличная мысль!.. Дело лишь за владельцем поместья!..
Поговорив с Изабеллой, Джадж машинально повернулся к другой своей соседке. Бланш обворожительно улыбнулась ему.
