— Ты просто не понимаешь! Мы можем или смириться, или сойти с ума. Третьего не дано.
Кто-то кашлянул, привлекая к себе внимание, и спорщики, замолчав как по команде, резко обернулись.
— Что здесь происходит? — спросил Джем.
Тесс и Уилл в пылу спора даже не слышали, как он подошел. Уилл виновато взглянул на друга, который с интересом разглядывал их обоих. Джем был одет с иголочки, однако выглядел так, словно только что пробудился от лихорадочного сна: волосы спутаны, щеки горят.
Уилл тут же скорчил чрезвычайно недовольную гримасу:
— Почему ты встал с кровати?
— Я устал лежать. Спустился вниз и столкнулся там с Шарлоттой. Она сказала, что мы все должны собраться в гостиной, чтобы поговорить с братом Тесс, — совершенно спокойно ответил Джем, по выражению его лица и тону было совершенно невозможно понять, какую часть разговора Тесс и Уилла он слышал. — Я достаточно хорошо себя чувствую, чтобы присоединиться к вам и выслушать его рассказ.
— Хорошо, что вы все здесь. — Это была уже Шарлотта, торопливо идущая по коридору в направлении молодых людей.
Позади нее шагал Генри, а по обе стороны от него — Джессамина и Софи. Тесс отметила, что Джесси нарядилась в одно из своих самых лучших платьев из синего муслина, а в руках несла свернутое одеяло. Софи держала перед собой поднос с чаем и бутербродами.
— Для Ната? — удивленно спросила Тесс. — Чай и одеяло?
Софи кивнула:
— Госпожа Бранвелл решила, что он, вероятно, захочет поесть…
— А я решила, что он мог замерзнуть. Он так дрожал вчера вечером, — нетерпеливо перебила ее Джессамина. — Это все для него.
Шарлотта повернулась к Тесс, ожидая ее одобрения, и это окончательно растрогало девушку. Шарлотта была так добра к Нату, так искренне хотела ему помочью…
— Да. Он ждет вас.
— Спасибо, Тесс, — мягко произнесла Шарлотта и, толкнув дверь гостиной, вошла в комнату. Остальные потянулись следом.
Когда Тесс развернулась и сделала несколько шагов по направлению к гостиной, она почувствовала легкое прикосновение к своей руке. Это был Джем.
— Подожди, — попросил он. — Подожди секундочку.
Она остановилась и внимательно на него посмотрела. Через открытую дверь она слышала журчание голосов — дружелюбный баритон Генри, нетерпеливый фальцет Джессамины, уже называвший Ната по имени.
— В чем дело?
Джем заколебался. Его рука была холодной, словно была вырезана изо льда, а белые пальцы в неверном свете коридора и вовсе казались стеклянными. Тесс вдруг подумала: интересно, была ли теплой кожа на его скулах, там, где сейчас играл лихорадочный румянец?
— Но моя сестра… — Голос Ната, доносившийся из комнаты, был преисполнен беспокойством. — Она присоединится к нам? Где она?
— Не бери в голову. Это все ерунда, — с улыбкой заверил ее Джем, опустив руку.
Тесс удивилась, но, не проронив ни слова в ответ, поторопилась вернуться в гостиную. Джем последовал за ней.
Софи стояла на коленях у каминной решетки, раздувая огонь. Нат по-прежнему сидел в кресле, но теперь ноги его были укрыты одеялом, которое принесла с собой Джессамина. Сама же девушка восседала на стуле рядом с ним; она буквально раздувалась от гордости. Генри и Шарлотта сидели на диване напротив Ната, и видно было, что миссис Бранвелл распирает любопытство. Уилл, как обычно, подпирал стену и наблюдал за происходящим со смесью раздражения и недоверия на лице.
Поскольку Джем присоединился к Уиллу, Тесс переключила все свое внимание на брата. Натаниэль же, когда она вернулась в комнату, немного расслабился, хотя все еще выглядел очень несчастным. Стараясь справиться с охватившим его волнением, он легонько пощипывал наброшенное на ноги одеяло. Тесс прошла через комнату и села на оттоманку в ногах брата, с трудом удержавшись от того, чтобы не погладить его по голове или ободряюще не похлопать по плечу. Она чувствовала, что собравшиеся в комнате охотники неотрывно наблюдают за ней. Тишина стояла такая, что, упади на пол булавка, она бы непременно услышала.
— Нат, полагаю, ты уже познакомился с хозяевами? — как можно мягче спросила она.
Натаниэль, все еще нервно выдергивающий из одеяла ворсинки, неловко кивнул.
— Мистер Грей, мы уже говорили с мистером Мортмэйном о вас, — начала Шарлотта. — Он многое нам рассказал. В том числе и о проявленном вами интересе к Нижнему миру. А также о вашей страсти к азартным играм.
— Шарлотта… — взмолилась Тесс.
— Так и есть, Тесси, — согласился Нат, хотя слова эти дались ему тяжело. — Все это чистая правда.
— Никто не обвиняет твоего брата в том, что случилось, Тесс. — Шарлотта постаралась вложить в свои слова как можно больше убедительности, а потом опять повернулась к Натаниэлю: — Мортмэйн говорил, что вы, когда прибыли в Лондон, уже знали о существовании Клуба и о членстве в нем вашего работодателя. Откуда вы обо всем узнали?
Натаниэль подавленно молчал.
— Мистер Грей, мы обязательно должны понять, почему с вами случилось то, что случилось. Почему де Куинси заинтересовался вами. Понимаю, вы сейчас нехорошо себя чувствуете, и, если бы не чрезвычайные обстоятельства, я не стала бы тревожить вас в таком состоянии. Но поверьте, все, что вы расскажете, очень важно для нас. Если бы вы нам рассказали о произошедшем хотя бы вкратце, то уже очень бы нам помогли…
— Я нашел это в шкатулке для рукоделия тети Генриетты, — ответил Натаниэль, голос его звучал глухо.
Тесс удивленно распахнула глаза:
— Нашел что?
— Наша тетя всегда хранила старую шкатулку, в которой раньше лежали драгоценности нашей матери, на тумбочке возле своей кровати, — продолжал Натаниэль, казалось не слышавший сестру. — Она говорила, что хранит там принадлежности для шитья, но я… — Натаниэль глубоко вздохнул, а заговорив снова, уже не спускал глаз с Тесс. — У меня были долги. Сделал несколько опрометчивых ставок, потерял деньги… В общем, ничего хорошего меня в будущем не ждало. Но я не хотел, чтобы ты, Тесс, или тетя знали о том, что произошло. Я долго ломал голову, как выкрутиться, а потом вспомнил, что у мамы был золотой браслет, который она очень любила при жизни. Сам не знаю почему, но я решил, будто он по-прежнему лежит в шкатулке, а тетя Генриетта просто не хочет продавать его из чистого упрямства. Ты же знаешь, какая она… какой она была. Так или иначе, мысль о браслете не покидала меня. Я знал: если заложить браслет, то можно отдать долги. Так, однажды, когда вас с тетей не было дома, я открыл шкатулку… Конечно, золотого браслета там не оказалось. Но я обнаружил, что у шкатулки есть двойное дно. В тайнике не оказалось ничего стоящего, лишь какие-то старые бумаги. Я схватил их, когда услышал, что ты поднимаешься по лестнице, и забрал в свою комнату.
Натаниэль прервался. Все присутствующие не сводили с него глаз. Через несколько секунд Тесс, больше не способная сдерживать переполнявшие ее эмоции, спросила:
