– Это невозможно! – подскочил на стуле Уилл. – Сумеречные охотники и демоны не могут производить потомство. Их плод нежизнеспособен.
– Может, это еще одна ложь, как и то, что Мортмэйн сейчас в Идрисе! Но он должен знать правду. И я хочу знать, кто я! Думаю, что здесь ключ к загадке, иначе зачем он пытается заполучить меня?!
– Ну, хорошо, – грустно сказал Джем и отвернулся. – Уилл, и как же ты думаешь заманить его на эту встречу? Ведь он знает почерк Джессамины. К тому же у них может быть какой-нибудь тайный знак.
– Нужно убедить Джессамину помочь нам.
– Только не говори, что придется ее пытать! – рассердился Джем. – Смертный меч уже испробовали, все что могла, она рассказала…
– Смертный меч не заставил ее назвать ни места встреч, ни тайные знаки, ни их ласковые прозвища. Неужели не понимаешь? Это ее последний шанс! Если она пойдет нам навстречу, то Анклав обязательно учтет ее раскаяние и смягчит приговор. Может, даже простит. Если Шарлотте и удастся сохранить за собой Институт, думаешь, они позволят нам решать судьбу Джессамины? Нет, разумеется. А уж Консул и Инквизитор вряд ли будут добры к ней! Если она поможет нам сейчас, возможно, ей удастся сохранить жизнь…
– Вряд ли она ей дорога теперь… – тихо сказала Тесса.
– Еще как дорога! – возразил Уилл. – Жить хотят все.
Джем стремительно отвернулся и уставился в пылающий камин.
– Вопрос в том, кто сможет убедить ее, – заметила Шарлотта. – Я не гожусь, ведь она ненавидит и винит меня больше всех!
– Я мог бы попробовать, – взволнованно предложил Генри. – Я сказал бы бедняжке, что первая влюбленность пройдет быстро, что перед лицом жестокой правды жизни…
– Нет, – отрезала Шарлотта.
– Н-ну, мне она вряд ли обрадуется, – заметил Уилл. – Пусть Джем едет… его невозможно ненавидеть. Даже этот чертов кот любит его!
Джем вздохнул, все еще глядя в огонь:
– Я поеду в Безмолвный город. Но Тесса тоже должна ехать.
– О, нет! – воскликнула пораженная девушка. – Не думаю, что Джессамина обрадуется мне. Ведь я предала ее, отправившись на бал вместо нее. Она ненавидит теперь и меня тоже.
– Ну и что! Ведь ты – сестра Ната. Если она действительно любит его… – Он поднял голову и посмотрел Тессе в глаза: – Ты знаешь Ната, как никто другой. Полагаю, тебе Джессамина поверит.
– Ладно, я попытаюсь.
На этом завтрак кончился; Шарлотта помчалась распорядиться насчет экипажа из Безмолвного города – братья предпочитали, чтобы посетители пользовались их транспортом. Генри вернулся в подземелье к своим изобретениям, а Джем, шепнув пару слов Тессе, пошел за шляпой и пальто. Уилл сидел, глядя в огонь. Тесса дождалась, пока за Джемом закроется дверь, поднялась и встала перед камином.
Уилл вопросительно поднял брови. Он так и не успел переодеться, хотя его рубашка была залита кровью, а фрак оказался распорот по шву до самого верха. На щеке под левым глазом алела длинная ссадина.
– Уилл!
– Разве ты не едешь с Джемом?
– Поеду, но сначала пообещай мне кое-что.
Он отвел взгляд, и Тесса увидела, как в его зрачках пляшут отраженные языки пламени.
– Только говори скорее, у меня полно важных дел: после обеда у меня хандра, вечером – байронические думы, а ночью – пьяный разгул и гнусный разврат.
– Да ради бога! Только пообещай мне, что никому не расскажешь о том, что произошло между нами вчера на балконе.
– А… так это была ты? – Уилл сделал вид, что только что вспомнил.
– Избавь меня от своих шуточек! – уязвленно воскликнула Тесса. – Мы были под действием демонического порошка, а остальное не имеет значения! Я тебя ни в чем не виню, даже несмотря на твой теперешний настрой. Но больше это никого не касается, и будь ты джентльменом…
– Коим я не являюсь…
– Зато ты Сумеречный охотник, – ядовито заметила она. – А у охотников, что якшаются с колдуньями, нет будущего!
– Уж и пошутить нельзя, – сказал Уилл, но глаза его гневно сверкнули.
– Дай слово, что не расскажешь никому, даже Джему! Тогда я отстану, и хандри себе на здоровье.
– Клянусь именем Ангела, – сказал он. – Я и не собирался похваляться этим направо и налево. Но хоть убей не пойму, почему ты так печешься о своей репутации.
– Где уж тебе понять, – сказала Тесса, вообразив реакцию Джема.
Она резко развернулась и выбежала из комнаты, оставив Уилла в полном недоумении.
* * *
Низко опустив голову, Софи спешила по Пикадилли, глядя лишь на тротуар под ногами. Она давно привыкла к тому, что люди на улицах шепчутся за спиной и глазеют на ее шрам, и научилась прятать лицо под тенью шляпы. Она вовсе не стеснялась шрама, просто жалость в глазах окружающих казалась невыносимой.
Софи нарядилась в старое платье Джессамины, которое еще не вышло из моды, но хозяйке было не нужно. Она не надевала одно платье больше трех раз, полагая, что истинная леди не должна ходить в «старье». Джессамина избавлялась от них, но иногда и перешивала. Это было из муарового шелка в зеленую и белую полоску. На шляпке – белые вощеные цветочки с зелеными листьями. В общем, типичная девушка из хорошей семьи, если не считать, что вышла она без сопровождающего. А белые лайковые перчатки надежно закрывали огрубевшие от работы руки.
Она первая заметила Гидеона. Он стоял, прислонившись к фонарному столбу возле бледно-зеленого навеса бакалеи «Фортнум и Мейсон». Сердце учащенно забилось в груди, когда Софи увидела, как хорош он в темном костюме, как изящно вынимает из жилетного кармана золотые часы на тонкой цепочке и смотрит на них. Она замерла, глядя на огибающий его поток лондонцев, а Гидеон застыл, как скала посреди бурной людской стремнины. Сумеречные охотники всегда держатся немного отстраненно, будто некая темная аура отделяет их от сумасшедшего бега жизни мирян.
Он поднял глаза и увидел ее, потом улыбнулся, и лицо его засветилось от счастья.
– Мисс Коллинз! – воскликнул юноша и шагнул вперед.
Она подошла ближе и почувствовала, будто вступает в его зону отчуждения. Гул экипажей и гомон пешеходов почти стих, остались только она и Гидеон, смотрящие друг на друга на пустой улице.
– Здравствуйте, мистер Лайтвуд, – сказала она.
Он слегка нахмурился, но она все же заметила. В левой руке у него была какая-то плетеная корзинка – видимо, для пикника. Она посмотрела на корзинку, потом снова на него.
– Знаменитые лакомства от «Фортнума и Мейсона», – смущенно улыбнулся юноша, – сыр стилтон, перепелиные яйца, джем из лепестков роз…
– Мистер Лайтвуд, – неожиданно для самой себя перебила его девушка. Слуги никогда не перебивают господ. – Я мучительно долго размышляла, стоило мне встречаться с вами или нет. Наконец я решилась прийти, чтобы сказать вам лично – мы не можем больше видеться. Я подумала, что вы заслуживаете этого… все ж это лучше, чем записка с отказом.
